Парикмахерша и чудовище (The Beautician and the Beast)

— Карл Поченко. Старший сын его величества, президента.

— Доброе утро, Карл? Хорошая выправка.

— С нетерпением жду начала изучения вашего упаднического образа жизни.

— Дорогой, полегче на поворотах.

— Мы не хотим засилья вашего безмозглого, культурного империализма.

— Знаешь, Карл, очень легко испортить первое впечатление о себе.

0.00

Другие цитаты по теме

— Ради интереса, как вы работали с прежней учительницей?

— Мы читали вслух учебники.

— А она что делала?

— Следила и наблюдала. И иногда спала.

— И ей за это платили?

— Конечно.

— Обалдеть.

— Мисс Миллер, я влюбилась...

— О, милая, это прекрасно.

— ... но мне назначили свадьбу с другим.

— Что?

— Я его ненавижу. Глупый принц со своим глупым замком и глупыми лодками.

— Фотография есть? ... Н-да, но с его деньгами внешность можно исправить.

— Ты его знаешь?

— Конечно, это Вацлав.

— Наверное, новенький.

— Новенький? Он здесь уже 50 лет живёт.

— Ах, Вацлав, ну конечно, теперь вспомнил. Он шляпу сменил.

— Если ты будешь с ними общаться, ты поймёшь, они очень дружелюбные.

— Люди не очень ко мне добры.

— А ты пытался с ними поговорить?

— Нет.

— Неужели вы не помните, что чувствовали в молодости?

— Меня этим не возьмёшь.

— Вы что, не влюблялись? Вы почти вдвое старше меня, а ни разу не были замужем.

— Мне не попался достойный кандидат.

— Или вы боитесь влюбиться?

— Вначале ты была милой, очаровательной девушкой. Кто тебя так испортил?

— Мисс Миллер, если вы верите в любовь... прошу вас, помогите мне.

— К твоему сведению, я не боюсь влюбиться, просто жду, когда у меня заурчит в животе.

— Перестань, Карл. Не надо так. Это же не ты.

— Я знаю. Все ждут, что я буду, как мой отец. Брать, что захочу, не спрашивая. Он говорит, что так поступают все великие лидеры. Поэтому я ненавижу политику.

— Ты имеешь право на своё мнение. Чем ты интересуешься?

— Я художник и люблю рисовать.

— Это чудесно. А твой отец знает об этом?

— Нет. Я никому не говорил об этом, но, очевидно, придётся ему об этом сказать, и он «взорвётся».

— Вы будете проживать в восточной Европе.

— Это в Европе?

— Там почти как в Париже... 50 лет назад.

— Восточная Европа? Ты что, спятила?!

— Мама, это же Европа, почти как Париж 50 лет назад.

— 50 лет назад в Париже были нацисты.

— Вы здесь, чтобы учить моих дочерей, а не забивать им голову мальчиками. Займитесь работой, и пусть это будет наша последняя встреча в этом кабинете. Идите.

— Простите. Этого больше не повторится. Хотите потерять детей, теряйте.

— Что? Что она сказала?!

— Она сказала, что что-то потеряла. Наверное, где-то обронила. Помогите ей найти!

— Доброе утро, Господин Президент.

— Ваша «Нью-Йорк Таймс» пишет обо мне предвзято.

— Не вините меня, я же не их редактор!

— Не трогай мои усы!

— Хорошо. Не волнуйся. Многие великие люди носили усы. Гитлер, Сталин...

— Эйнштейн.

— Так вот на кого ты хочешь быть похожим? Чего ты боишься? Сбрей усы!

— Какой в этом смысл?

— На них остаются крошки.

— Неправда.

— Правда.

— Нет, не правда.

— Когда ты ешь пудинг.

— Неужели? А мне всё равно. Это мой имидж.

— Верно. Имидж чудовища. Ты ждёшь приезда всех этих дипломатов, тебе нужно хорошо себя преподнести. С ними у тебя устрашающий вид. Покажи им, что ты цивилизованный человек. Знаешь, когда Санни Боно сбрил усы, его избрали в конгресс.

— Но я ношу эти усы уже... 20 лет?

— И ровно настолько моложе ты будешь выглядеть.

— Президент настоял, чтобы вам оплатили полностью, даже не отработанное время.

— Скажи ему, пусть возьмёт эти деньги и... Постой, что я говорю? Он богат, а меня уволили.