Как тревожен этот путь!
Не уснуть мне, не уснуть.
Деревеньки, купола,
И метель белым-бела,
Отрешенно закружила,
Чтобы снова я решила
Все вернуть.
Как тревожен этот путь куда-нибудь...
Как тревожен этот путь...
Разлук так много на земле и разных судеб,
Надежду дарит на заре паромщик людям.
То берег левый нужен им, то берег правый.
Влюбленных много — он один у переправы.
Три счастливых дня
Было у меня,
Было у меня с тобой,
Я их не ждала,
Я их не звала,
Были мне они даны судьбой.
Куда уехал цирк? Он был еще вчера,
И ветер не успел со стен сорвать афиши,
Но больше не горят его прожектора,
Под куполом оркестр его не слышен.
Но больше не горят его прожектора,
Под куполом оркестр его не слышен.
Куда ушли слоны? В какие города
Погонщики ведут ученого верблюда?
Куда уехал цирк? Уехал он туда,
Где кто-то сказку ждет и верит в чудо,
Туда уехал цирк...
Отдашь ключи
И свысока поднимешь бровь.
Всё, что смогла,
Я отдала тебе любовь.
Ты всё взяла, ну что ж, изволь,
А мне оставь хотя бы боль.
Куда уходит детство?
В недальние края,
К ребятам по соседству,
Таким же, как и я.
Оно ушло неслышно,
Пока весь город спит,
И писем не напишет
И вряд ли позвонит.
В традиционном ритуале передачи личного оружия павшего бойца оставшемуся в живых соратнику есть нечто мистическое. И мистика эта в том, что система ценностей ушедшего из жизни продолжает свое существование, побеждая саму смерть.
Люди, живущие в то время, когда их безопасность обеспечивают другие, понять это не способны.
И так до скончания века — убийство будет порождать убийство, и всё во имя права и чести и мира, пока боги не устанут от крови и не создадут породу людей, которые научатся наконец понимать друг друга.
И мёд покажется горше соли,
слеза — полыни степной не слаще.
И я не знаю сильнее боли,
чем быть живым среди многих спящих...
Cлайд с цитатой