Юрий Клинских (Хой)

Другие цитаты по теме

— Это ведь от бара зависит…

— От бара! Сказал тоже. Западная терминология, дорогой мой. В Москве баров и ресторанов нет, запомни. Есть тошниловки и рыгаловки.

Служить некому, молодежь-то нынче всё больше слизняки да трусы, им бы за компьютерной игрушкой посидеть, в интернете словоблудием померяться, на настоящую войну они не способны, кишка тонка.

У Клима Самгина Москва не вызывала восхищения; для его глаз город был похож на чудовищный пряник, пестро раскрашенный, припудренный опаловой пылью и рыхлый.

— Не понравилось тебе в Москве?

— Как сказать… Суетно, неспокойно. И голова трещит.

— Я чувствую в недосягаемости себя здесь.

— Дорогая, мы переехали сюда, не для того, чтоб оставаться в досягаемости. Мне кажется это прекрасное место для жизни. И я зарабатываю хорошие деньги, став самым молодым школьным инспектором в истории Аризоны.

— Брайн, знаешь что, человек, за которого я вышла, любил свою работу, а не власть и деньги.

— Всё верно, я по-прежнему люблю свою работу, а ещё я люблю власть и большие деньги.

— Когда ты был молодым радикалом, ты постоянно боролся с Системой. А теперь ты сам стал Системой и борешься с молодыми радикалами...

Насколько измельчала нынешняя молодежь! Некоторые еще пытаются начать революцию, взрывая сортиры в государственных учреждениях, но никто уже не кидает бутылки с зажигательной смесью в Пентагон.

Только человек несправедливый или одурманенный предрассудками может обвинить девушку в том, что она была влюблена в другого, прежде чем познакомилась с тем, кто станет ей мужем. Я более уверен в добродетели женщины, познавшей зло и раскаявшейся в нем, нежели в добродетели женщины, которой совершенно не в чем себя упрекнуть в своей добрачной жизни. Первая видела бездну и постарается избежать нового в нее падения, вторая же, думая, что путь в пропасть

усеян розами, смело в нее бросается.

Создатель правильно делает, скрывая от молодых горькую правду жизни, иначе у них не хватило бы духу отправляться в совместный путь.

Это был кабак! Это было что-то столь же вульгарное, как ресторан «Прага» на Новом Арбате...

Пошлость вообще бессмертна...

Здесь всего было слишком много. Хрусталя, серебра, крахмала. Какая-то незаметная грань была перейдена, и помпезная роскошь превратилась в безвкусицу.