В домике пахло пылью и сыростью и чём-то смутно сладким, будто тут обитали призраки давно мёртвого печенья.
– Как ты потерял глаз?
– И вовсе не потерял, – сказал он. – Я точно знаю, где он.
В домике пахло пылью и сыростью и чём-то смутно сладким, будто тут обитали призраки давно мёртвого печенья.
Я — «дурацкий ящик». Я — Ти-Ви. Я — всевидящее око и мир катодного излучения. Я — паршивая трубка. Я — малый алтарь, поклоняться которому собирается вся семья.
Скажи ему, что язык — это вирус, религия — операционная система, а молитвы — дешёвый спам.
Я успею убраться до того, как разразится буря. Подальше из мира, где опиум стал религией для народа.
... старое, но довольное, лицо человека, который вдоволь хлебнул уксуса жизни и обнаружил, что это, по большей части, виски и притом хороший.
Ты, черт побери, черно-белая рукопись с картинками, шрифт тру тайп готика. Сколько не пытайся, тебе гипертекстом не стать.
Все люди творят одно и то же. Им может казаться, что они грешат неповторимо, но по большей части в их мелких пакостях нет ничего оригинального.