— Кварк, выходи на связь. Прием.
— Рад слышать твой голос, Ретчет. Они заключили нас в тюремных камерах, и… Они несут еду. Ох, хвала небесам, они принесли… Воду из-под крана?! Ах вы звери!
— У меня есть, как минимум, три смертельных комбо, которые я хотел бы вам показать.
— Увезите меня из этой дыры поскорее!..
— Мне так жаль Кронка и Зефера. Они были настоящими героями.
— Спасибо, Кварк. Я...
— Друг мой, излей мне свою душу. Я готов разделить твою боль.
— Ладно... Многовато... боли...
— Выпусти боль. Всю — без остатка. Не надо стыдиться слёз, наш храбрый ломбакс.
— Довольно!
— У меня есть, как минимум, три смертельных комбо, которые я хотел бы вам показать.
— Увезите меня из этой дыры поскорее!..
— Ты невероятно жалок!
— Нефариус? Сдавайся, тебе конец. Как командир Рейнджеров... эм... он [Рэтчет] помещает тебя под арест.
— Что? Я?!
— Бесспорно! Арестуй его за чудовищные преступления против галактики!
— «Преступления»?! Настоящее преступление — это ваше со мной обращение! Рейнджеры даже не выделили мне достойной лаборатории!
— У нас жёстко ограничен бюджет.
— Вы звали меня «яйцеголовым ботаном»!
— Это было в хорошем смысле.
— День за днём я, словно раб, создавал оружие и устройства, чтобы ты выглядел героем! Но ты не герой! Ты даже и не злодей! Ты всегалактический шут!
— Может быть. Но сегодня я смеюсь сквозь твои слёзы!
— Стой! Что?! Это же бессмыслица!
— А вот и нет!
— А вот и да! У тебя в мозгу смешалось «смех сквозь слёзы» и «смеяться последним».
— Ну и выбери сам.
— Но так неправильно! Послушай. Если используешь идиому, она должна иметь смысл и соответствовать ситуации!
— Слушай, я перепробовал сотни выражений — они не могут все быть суперскими. Руки вверх подними.
— Только через твой труп!
Мама мне часто повторяла: «Не высовывайся, горе мое. Если не научишься молчать – посадят тебя, вот увидишь. А я тебе буду пирожки носить». Тюрьма и пирожки почему-то были неразделимы в мамином понимании, а так как со мной «всё было ясно», то первое, что мама научилась готовить – это они и были.
— У вас есть юридический опыт?
— Типа того.
— Как это типа того?
— Я провел половину жизни в тюрьме.
Здравствуйте, зовут меня Владимир. Приняли по 159. Значит скажу сразу, человек я спокойный, но если меня попытаются отпидарасить, вгрызусь в кадык и умру натуралом.
— Чего ты заладил — Тюрьма, тюрьма! Задолбал! Клал я три кучи на тюрьму, уже сидел и готов сесть снова! Сажайте меня!
— Сажайте его!
— Пытайте меня!
— Пытайте его!
— Меня тюрьмой не напугать!
— Его тюрьмой не напугать!
— Моей жопе не привыкать!
— Его жопе... ?!
— Итак, по новой! «Ночь живучих хлюпиков» — акт третий, сцена четвертая. Готовность на съемочной площадке! Иии… Мотор!
— Оу! Я вас перебил?
— Лоуренс! Я тут репетирую свою эпично-романтично-экшеново-комедийную космическую оперу!
— Прошу прощения, сэр. Я лишь посчитал, что будет предусмотрительно поведать вам, что Кланк направляется к камере Орвуса.
— Превосходно! Столь долгожданный момент уже близится! Теперь, раз обсуждать больше нечего…
— Но есть лишь одна маленькая проблемка...
— КВААААААААРК! Нельзя позволить им вмешаться в наши планы! Выследи их и уничтожь!
— Принято, сэр.
Cлайд с цитатой