Просто ты ему всегда нравился, а у тебя есть одно забавное свойство: ты всем отвечаешь взаимностью. И поэтому абсолютно не разбираешься в людях. Все кому ты нравишься по твоему глубокому убеждению — милейшие люди, а прочие — злодеи, каких поискать.
Все не так ужасно, как ты себе представляешь, — мягко говорит осиновый кол сердца моего. И вообще не ужасно, просто странно.
Каждый из нас живет в окружении загадочных существ – других людей. Но когда ты пытливо вглядываешься в лицо очередного незнакомца, ты видишь всего лишь собственное отражение. Часто – искаженное до неузнаваемости, но все же… Положим, ты способен прочитать чужие мысли – и что с того? «Я ненавижу тебя!» – думает незнакомец, и ты решаешь, будто он – злейший враг, поскольку ты сам употребил бы слово «ненавижу», только размышляя о враге. А на самом деле никакой он не враг. Незнакомцу решительно наплевать на тебя, просто у него, предположим, болит голова, и в такие минуты он с ненавистью думает о любом живом существе, которое попадается на его пути.
Все эмоциональные состояния очень заразны. Мы не можем находиться с кем-то рядом и не разделять с ним его эмоций.
В выборе спутника жизни – главное не то, нравится ли он тебе, и даже не то, хорошо ли тебе вместе с ним! Главное – это довольна ли ты миром и собой, когда он рядом!
Контакт — означает обмен какими-то сведениями, понятиями, результатами… Но если нечем обмениваться? Если слон не является очень большой бактерией, то океан не может быть очень большим мозгом. С обеих сторон могут, конечно, производиться какие-то действия. В результате одного из них я смотрю сейчас на тебя и пытаюсь тебе объяснить, что ты мне дороже, чем те двенадцать лет, которые я посвятил Солярису, и что я хочу быть с тобой. Может, твоё появление должно быть пыткой, может, услугой, может, микроскопическим исследованием. Выражением дружбы, коварным ударом, может, издевательством? Может быть, всем вместе или — что кажется мне самым правдоподобным — чем-то совсем иным. Но в конце концов разве нас должны занимать намерения наших родителей, как бы они друг от друга ни отличались? Ты можешь сказать, что от этих намерений зависит наше будущее, и с этим я соглашусь. Не могу предвидеть того, что будет. Так же, как ты. Не могу даже обещать тебе, что буду тебя всегда любить. После того, что случилось, я ничему не удивлюсь. Может, завтра ты станешь зелёной медузой? Это от нас не зависит. Но в том, что от нас зависит, будем вместе. Разве этого мало?
(...) этим девочкам нужно от меня нечто совсем иное. Может быть, дружба, на которую у меня не хватало времени. Или просто место в моём сердце, слишком занятом другими вещами и, чего греха таить, слишком равнодушном. (...) В любом случае, я не мог дать им ничего в таком роде – просто потому, что не умел (да и не хотел) нарезать себя на тонкие ломтики и раздавать всем желающим.
Строго говоря, вот это и есть схема идеальных человеческих отношений. Быть рядом, не докучать, заниматься своими делами, а в нужный момент совершить единственный жест — необходимый и достаточный в текущих обстоятельствах.
Между нами пропасть ни к чему не обязывающей любви — то ли друг к другу, то ли к иным сущестам, то ли к собственному одиночеству.
Эти двое выглядели настолько довольными, что светились — не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле. Натурально сияли как уличные фонари.
Cлайд с цитатой