Когда весна придёт, не знаю,
Пройдут дожди... Сойдут снега...
Но ты мне, улица родная,
И в непогоду дорога.
Когда весна придёт, не знаю,
Пройдут дожди... Сойдут снега...
Но ты мне, улица родная,
И в непогоду дорога.
…Возьми пятерых мальчишек, засыпь их в один небольшой дом и посмотри, на что это похоже: каша из бардака и потасовок.
Мир художника безграничен. Его можно найти далеко от места, в котором он живет или в нескольких футах. Хотя он всегда на пороге своего дома.
Ваш дом похож на вас. Всё собрано с такой любовью, кажется таким удобным и надёжным... Здесь, вдали от суеты, чувствуешь себя в полной безопасности, даже время как будто замирает. В этих стенах вся ваша жизнь.
Я не вожу машину. Я предпочитаю сидеть дома. Я счастлив в своём собственном доме. Я не считаю себя социализированным, и никогда не считал. Наверное, это странно, но единственное, что мне нужно это чистый дом. Иногда я счастлив, иногда – нет. Счастье, блаженство – это кратковременные вещи.
Такое чувство, словно придя с промозглой улицы я переоделся в домашнее — старую заношенную рубашку и брюки, которые не наденешь на люди, но в которых уютно и комфортно; налил в большую кружку крепкого горячего чая и открыл новую книжку любимого писателя. Прочитал несколько страниц и удовлетворенно посмотрел, как много еще страниц впереди...
Теплота, спокойствие и ожидание чего-то хорошего...
Еще на Рублевке построю три дома,
Ну, чтобы не отходить от традиций Газпрома.
Лично мне бы хватило и двух,
Но что делать — корпоративный дух.
Оставаться у себя дома может быть губительно и удушающе, особенно для творческой деятельности. Окружение может задушить тебя своим прошлым или твоей историей.
— Этот кризис, Росс, выходит за пределы небольшого круга людей, участвующих в нём. Здоровье короля может улучшиться, впереди еще целая неделя! если же она пройдёт, всё кончится и мы потерпим поражение — ты сможешь вернуться в свои корнуольские владения, и я целый год не стану претендовать на твою дружескую помощь! Согласен?
— Я скучаю не по корнуольским владениям, а по корнуольской жене, — улыбнулся Росс.
— Что ж, ты сможешь вернуться к ней в середине февраля — всего через три недели.