Если нет семьи дома, надо найти её где-то ещё.
Строить отношения – то же самое, что строить дом. Никогда не жалей на это строительство самых крепких кирпичиков: понимания, доверия, уважения… и умения готовить.
Если нет семьи дома, надо найти её где-то ещё.
Строить отношения – то же самое, что строить дом. Никогда не жалей на это строительство самых крепких кирпичиков: понимания, доверия, уважения… и умения готовить.
Не важно, сколько нам лет, нам всегда нужно место, которое можно назвать домом, потому что без людей, которых ты любишь больше всего, ты всё равно будешь чувствовать себя одиноким.
(Сколько бы нам ни было лет, нам нужно место, которое называется «дом», потому что без тех, кого вы любите, вы будете чувствовать себя одиноко в этом мире.)
Строить отношения – то же самое, что строить дом. Никогда не жалей на это строительство самых крепких кирпичиков: понимания, доверия, уважения… и умения готовить.
— Мое сердце верит, что он меня не предаст, на то нет причины.
— Разве для предательства нужна причина? Всегда надо быть готовым к худшему, даже от своих близких, тогда ты сможешь избежать многих разочарований.
— Это шанс. Это наш шанс.
— На что?
— На новую жизнь. Вернуть всё, что мы потеряли. Всё, что у нас отобрали. Никлаус, наши собственные родители презирали нас, наша семья была разрушена, мы были разрушены. И с тех пор то, что ты когда-либо хотел, что мы хотели была семья.
Если вы спросите, во что я верю больше всего, я отвечу: в свою семью. Это мое твердое кредо. Я знаю, что иногда люди расходятся, – такое случалось и со мной. Я знаю, что некоторые люди живут в одиночестве. Но близкие друзья – это ведь тоже семья. Нам всем нужны поддержка и взаимовыручка. И хотя я научился твердо стоять на собственных ногах, без преданности и поддержки родных и друзей я бы ничего не добился.
— Неужели не ясно, Фло? Мы поступаем как все. Отказаться от ребенка проще простого.
— Да, черт возьми!
— Разве не это худшее из зол? Все стараются найти легкий путь, надеются, что проблемы исчезнут, но они только накапливаются. Понимаешь, наш вопрос в том, что нам делать с нашим трудным ребенком! Я скажу тебе, как мы поступим. Мы дадим ему то, что еще никто не давал. Нашу любовь, Фло. Да, мы будем любить его, когда он шалит. Чем он хуже, тем сильнее будем любить. И однажды он изменится и скажет: «Эти люди и вправду меня любят! Они не бросят меня. И мне незачем быть плохим. И чем черт не шутит, я могу стать президентом Соединенных Штатов!»
Ему пришлось счищать снег с машины, он медленно сметал его и чувствовал своего рода счастье. Не введи нас во искушение… Но это случилось. Случилось, и поправить ничего уже нельзя. И все равно он знал, что теперь он снова дома, в прибежище Господнем, он освободился, став снова одним из бесконечного множества, он был не одинок.
— А знаешь, старушка, — сказал Питер, греясь у камина и глядя на Венди, вертевшую в руках чулок с огромной дыркой на пятке, — нет ничего приятнее на свете, чем сидеть вечерком у огня в кругу своей семьи, наслаждаясь заслуженным отдыхом!