Ты песен не будешь писать
И стихов про ревность и грусть.
Не станешь моих дожидаться шагов,
И я не вернусь...
Ты песен не будешь писать
И стихов про ревность и грусть.
Не станешь моих дожидаться шагов,
И я не вернусь...
А ночь так свежа, и пахнет сирень,
Гудят провода.
Останешься ты стеречь свою тень,
Один, как всегда.
Ты писем не будешь писать и стихов
Про ревность и грусть,
Не станешь моих дожидаться шагов,
И я не вернусь.
Быть жутко несерьёзными, счастливыми и глупыми вполне,
Видеть всё намного ярче, ощущать всё в сотни раз сильней...
Манящему ветру, солёным брызгам подставлять лицо,
Смеяться, кружиться, раскинуть руки и упасть в песок.
Я научу тебя любить смерть. Я выну из тебя горе, вину, жалость к себе и наполню ненавистью, коварством и жаждой мести. Здесь я приму мой последний бой, Бенджамин Томас Пэриш. И ты будешь моим полем боя.
Сохрани моё фото на книжной полке,
Там я в старом пальто, с сигаретой во рту.
Через миг взорвусь на осколки
И наполню собой пустоту..
Может быть, это лишь новый мираж, эфемерный и сладкий обман,
Но пустыня внезапно закончилась, передо мной океан.
Волны и чайки, пьяный ветер надежд,
Но я боюсь прикоснуться к воде.
Мы сели в метро напротив,
Каждый занял свободное место.
Выясняем, когда выходим,
Улыбаясь и делая жесты.
А девушка с нас не спускает глаз,
Не зная, что близкие мы.
Она думает, что поняла лишь сейчас,
Как знакомятся люди с людьми.