Рассматривать коммунизм и советскую историю только с точки зрения репрессий — это все равно что судить о христианстве по инквизиции. Да, инквизиция была, но не она суть христианства. Точно так же репрессии — не суть коммунизма и советской власти. Это были печальные последствия извращения истории. А нам надо смотреть в суть.
Я обычно всегда придерживался такого правила, и это самое лучшее: инициативу никогда не отдавать противнику. Инициатива должна быть в наших руках.
Почему вы называете это мягкой силой? Мне пытаются навязать свои национальные интересы, и все. Они пытаются поменять национальные интересы других стран, или правительство, или режим. Значит, это не сила. Почему нужно пользоваться этим словом для маскировки, чтобы затушевать грубую силу против интересов государства? На силу отвечают силой. Мягкая сила — это эмбарго. Мягкая сила — это финансовое удушение. Россия этого никогда не предпринимала. Потому что Россия по-другому смотрит. У России есть другие преимущества. Применение мягкой силы, угрожающей государству, это та же война. И тогда надо защищаться.
Надо трезво оценивать свои силы. Надо абсолютно четко знать, а какова цель противника. И надо очень четко представлять себе, что нельзя поддаваться желаниям, иллюзиям, надеждам.
Между добротой и политической неграмотностью, политической глупостью — три больших разницы, как говорят в Одессе.
Если в определении санкций были заложены мысли, хотя мне трудно назвать это мыслями, что нужно будет договариваться с какой-то будущей украинской властью, то это значит, что ничему не научились. С какой будущей украинской властью? Кто-то думает, что украинский народ может определить сам свою судьбу и ту власть, которую он хочет? В современной Украине? Кто-то истории не знает, не видели ни одной страны, где есть железная диктатура, где за несогласие с властью кости ломают, убивают, сажают в тюрьму? Народ при этом может что-то сделать? Все эти сказки о революции, которые делают народы, это для супер-либералов, которые ничего не знают и для гимназисток у университете. Народ никогда не делает революцию, когда против него стреляют. Это еще определил Наполеон. Он сказал: эти идиоты, которые допустили революцию. Два артиллерийских орудия — и не было бы великой революции. Что он и сделал.
Месть — это не дело государства. Государство занимается обеспечением безопасности своих граждан.
Вы не подходите серьёзно к вопросу: а что это была за история, какова была история вашей страны пять лет назад, десять лет назад. Подгоняете её под идеологию или под пропаганду. Конечно, вы не будете знать правду. Человеческую жизнь в России обесценил не Сталин, а крепостное право и все царские режимы. Сталин сформировался в конце Первой мировой войны. Никто тогда не ценил человеческую жизнь. Под Верденом за что миллион человек погиб? Почему эта война началась, во имя чего? Миллионы погибали со всех сторон. И для людей, которые выросли в этой атмосфере, возмужали, война была нормой. Всегда самое большое насилие случается после войны, когда живые солдаты возвращаются домой — во всей истории, во всех странах. Когда люди, в основном, молодые, привыкают к праву совершенно спокойно лишать жизни других людей или жертвовать жизнью своих товарищей.
Американцы знают историю еще хуже, чем географию. А понимают в ней еще меньше. История и Соединенные Штаты — это две вещи, которые никогда и нигде не встречаются.
Советская пропаганда, по своим соображениям, ввела большую путаницу, объявив нацизм фашизмом. Это разные вещи. И разница простая: фашист говорит — «моя страна превыше всего, но все граждане страны — одинаковы», нацист говорит — «мой народ превыше всего, а все остальные — низшие расы и я решу, кто будет жить, а кто — нет». И поэтому, когда мы говорим о Германии, мы говорим о нацистской Германии, они не были фашистами, они презирали фашистов, они были нацистами.
Cлайд с цитатой