— Дядя Митяй! А ты что будешь: чай с вареньем, или кофе с молоком?
— Я буду кофе с вареньем!
— Ничего себе!
— Дядя Митяй! А ты что будешь: чай с вареньем, или кофе с молоком?
— Я буду кофе с вареньем!
— Ничего себе!
По горну вставать, по свистку купаться, под барабан строем шагать, под баян обедать... И если все это будешь делать хорошо, то в гробу будешь лежать под оркестр...
— Какой-то праздник сегодня... А? Не знаешь, какой?
— Ты знаешь, я их праздники... как-то не понимаю. Я знаю только что день чего-то очень Большого, Советского...
– Это Шторм, великий и ужасный, – представила я маленького серого котенка с рыжими, как облепиха, глазенками, внимательно изучавшими нас из-под сдвинутой крышки, – будет… когда вырастет.
Понимаете, я хочу жить, я готова на всё, лишь бы жить, мне нужна вся жизнь без остатка, пусть она сведёт меня с ума, пусть, ради жизни я готова сойти с ума, главное жить, даже если мне будет очень-очень больно — я всё равно хочу жить.
— Мы все видели первый фильм.
— А я нет. Я больше люблю Марвел.
— Мы тоже Марвел.
— Да, но как... Марвел под эгидой Фокса. Это если б Битлов продюсировали Nickelback. Тоже музыка, но хреновая.
— Так, крови из носа нет... Я обожаю Nickelback! И ротик свой грязный не разевай! И вообще выкуси — ведь Дисней купил Фоксов. [Показывает на свою голову] Ушки на макушке.
– О ничтожная, недостойная моего высочайшего внимания прахоподобная ослица, испытывающая мое высокородное и неземное терпение, ползающая у подножия моего полубожественного трона и сопящая в две дырочки! – (Это уже от себя, но по смыслу подходило!) – Как смеешь ты указывать мне, столь прекрасной, подобной легчайшему лепестку цветка, сравнимой красотой лишь с небесными светилами, затмевающей свет солнца днем и украшающей лунный блеск ночью?! – (Может, стоит ввернуть про фонарики?..)
Маоэли от изумления широко распахнула узкие глазки, чем навела меня на следующую мысль:
– Разуй глаза, о недостойная помесь ишака и гиены с носорогом, и внемли мне! – (Что за чушь я несу?)