Я помню, как первый раз увидел его. Ему было 13 лет, и он просто плыл над землей, как кокер-спаниель гоняется за кусочком бумаги на ветру.
Шелдон, что разбирается в футболе? Нет, я бы понял квиддич, но футбол?
Я помню, как первый раз увидел его. Ему было 13 лет, и он просто плыл над землей, как кокер-спаниель гоняется за кусочком бумаги на ветру.
Я всегда рассматривала футбол как языческий праздник плодородия. Одиннадцать сперматозоидов несутся по полю, пытаясь угодить в яйцеклетку. В этом смысле мне почему-то всегда было очень жаль вратаря.
— Ребята, у вас одинаковые шорты.
— Они универсальные.
— Нелепые.
— Если вдруг рядом начнётся игра по футболу, то не надо переодеваться.
— Да у тебя одышка даже от просмотра.
[Адвокат звонит Хиддингу]
— Гус, привет! Это Дик. Как ты?
— Привет, Дик! Ставлю 100 евро, что лучше, чем ты.
— Ты чего там, турецкие кальяны куришь?
— Нет, русские. Мне подарил свой Березуцкий на прощание.
— Гус, что ты делал с этими русскими, чтобы они лучше играли?
— Там в углу стоит палка с гвоздями. Возьми ее.
— Зачем?
— Увидишь Игнашевича, поймешь. Подожди, Дик, мне звонят.
[Хиддинг прерывается на другой звонок]
— Алло? Алло? Я слушаю. Говорите, мое время стоит дорого. С вас уже пять евро.
[В трубке молчат, слышны всхлипывания]
— Гус?
— Извини, Дик. Кто-то звонил дышал в трубку.
— Так, это Аршавин, как выпьет, всех бывших обзванивает, у меня такое было, когда он из Зенита ушел. Так ты расскажешь мне главную тайну?
— Значит, записывай рецепт побед.
[Авдокат находит укол с жидкостью и одна капля капает на стул. Стул начинает играть с мячом]
Я уже нашел твое зелье. Спасибо тебе, Гус.
— Вынужден тебя разочаровать: оно действует даже на растения, птиц и мебель, но только не на русских! Давай, Дик, удачи! Только вот что…
— Что, Гус?
— Передай Жиркову, чтобы с мокрой головой на улицу не выходил…
— Мне кажется, я начинаю разбираться в этом.
— Серьёзно? Все, что я понял за эти два часа, это то, что американские мужики обожают пиво, бегают по маленькому чаще обычного и у них проблемы с эрекцией.
— Смотри игру, а не рекламу, Радж!
А он мне всё по яйцам целится,
Этот Бобби, сука рыжая,
А он у них за то и ценится -
Мистер-шмистер, ставка высшая!
А я ему по-русски, рыжему:
«Как ни целься — выше, ниже ли,
Ты ударишь — я, бля, выживу,
Я ударю — ты, бля, выживи!
Ты, бля, думаешь, напал на дикаря?
А я сделаю культурно, втихаря,
Я, бля, врежу, как в парадном кирпичом -
Этот, с дудкой не заметит нипочём!
Да, игрушку мы просерили,
Протютюкали, прозяпали,
Хорошо б она на Севере,
А ведь это ж, бля, на Западе.
И пойдет теперь мурыжево -
Федерация, хренация:
Как, мол, ты не сделал рыжего?
Где ж твоя квалификация?!
Вас, засранцев, опекаешь и растишь,
А вы, суки, нам мараете престиж!
— …удастся ли что-нибудь сделать в оставшиеся 15 минут. Вот, наконец-то, центральный нападающий получает мяч, идет вперед, набирает скорость, обыгрывает одного, обыгрывает второго, пытается обыграть третьего — не получается… Входит в штрафную площадку, опасный момент, удар… Го-о-ол!!! Шайба в воротах… Простите, дорогие друзья, не шайба, а мяч, действительно мяч влетает… в крестовину. Нет? И гола нет? Что-то буквально я ошибся, мне здесь отсюда плохо видно…
Травмы меня просто преследуют, не знаю, как от них отвязаться. Может, автограф им нужен?