... Чем больше думаешь о ней [смерти], тем менее она страшит, и, только когда ты о ней забываешь, она тебя пугает.
На этом земном шаре уместилось такое множество народу, что найти свою половину крайне затруднительно. Особенно занятому человеку. Но печальнее всего, когда находишь ее слишком поздно... Впрочем, исполнять свои желания — значит терять их. Вот почему спрячем-ка их в самый дальний карман.
Забавно... с каждым годом душа делается мудрее, — но тело, черт его дери, продолжает валять дурака. Но с возрастом душа приучается жить особняком — видимо, хочет привыкнуть к неизбежному. По ночам, во время сна, она учится отлетать от тела, и вот, когда она наконец научится... [Печально свистнул, помолчал.] Увы, человеку не следует заботиться только об одном — о смерти.
Человек, как змея, должен сбрасывать кожу, если он стремится к совершенству. Быть неповторимым — вот счастье, вот смысл.
— Крайне невоспитанный юноша. Вам не кажется, что в этом доля и вашей вины?
— Они так быстро растут, что ее даже не успеваешь осознать — свою вину.
Дети — величайшие оптимисты, они верят, что в мире может существовать и нечто получше того, что им известно.
— Плохо же ты обо мне думаешь, племянник, если считаешь, что меня можно так легко провести! Я скоро умру, ты сам это знаешь, но смерти я не боюсь. В жизни я был удачлив, но несчастлив, потому что юность мне искалечили, — теперь это уже неважно. История старая, и нечего ее вспоминать. К тому же какой дорожкой ни иди, все равно придешь к одному — к могиле. Каждый из нас должен пройти свой жизненный путь, но когда доходишь до конца, уже не думаешь, гладок он был или нет. Религия для меня ничто: она не может меня ни утешить, ни устрашить. Только сама моя жизнь может меня осудить или оправдать. А в жизни я творил и зло, и добро. Я творил зло, потому что соблазны бывали порой слишком сильны, и я не мог совладеть со своей натурой; я и делал добро, потому что меня влекло к нему сердце. Но теперь все кончено. И смерть в сущности совсем не такая уж страшная штука, если вспомнить, что все люди рождаются, чтобы умереть, как и прочие живые существа. Все остальное ложь, но в одно я верю: есть бог, и он куда милосерднее тех, кто принуждает нас в него верить.
И я ощутил чертовски неприятную боль в груди, сквозная рана на месте моего сердца сквозила холодом и не давала глубоко вдохнуть. Я был подавлен, опустошен и разбит. И никто не был в состоянии вытянуть меня на свет, ведь никого и не существовало вокруг. Осознание собственного одиночества настолько сильно ранило, что сводило с ума и приглашало зайти в одно купе со Смертью. Такие жалкие люди, как я, не достойны жизни. Но, увы, я все еще жив...
Cлайд с цитатой