Сергей Веденьё

Другие цитаты по теме

Правда, надо признать, что с сумерками в эту долину опускались чары какого-то волшебного великолепия и окутывали её вплоть до утренней зари. Ужасающая бедность скрывалась, точно под вуалью; жалкие лачуги, торчащие дымовые трубы, клочки тощей растительности, окружённые плетнем из проволоки и дощечек от старых бочек, ржавые рубцы шахт, где добывалась железная руда, груды шлака из доменных печей — всё это словно исчезало; дым, пар и копоть от доменных печей, гончарных и дымогарных труб преображались и поглощались ночью. Насыщенный пылью воздух, душный и тяжёлый днём, превращался с заходом солнца в яркое волшебство красок: голубой, пурпурной, вишневой и кроваво-красной с удивительно прозрачными зелеными и желтыми полосами в темнеющем небе. Когда царственное солнце уходило на покой, каждая доменная печь спешила надеть на себя корону пламени; тёмные груды золы и угольной пыли мерцали дрожащими огнями, и каждая гончарня дерзко венчала себя ореолом света. Единое царство дня распадалось на тысячу мелких феодальных владений горящего угля. Остальные улицы в долине заявляли о себе слабо светящимися желтыми цепочками газовых фонарей, а на главных площадях и перекрёстках к ним примешивался зеленоватый свет и резкое холодное сияние фонарей электрических. Переплетающиеся линии железных дорог отмечали огнями места пересечений и вздымали прямоугольные созвездия красных и зелёных сигнальных звёзд. Поезда превращались в чёрных членистых огнедышащих змеев...

А над всем этим высоко в небе, словно недостижимая и полузабытая мечта, сиял иной мир, вновь открытый Парлодом, не подчиненный ни солнцу, ни доменным печам, — мир звёзд.

Твоя мать поддержала меня, когда все от меня отвернулись. Она была не только одаренной волшебницей, но и невероятно доброй женщиной.

Когда я смотрю в глаза любящего меня человека, то понимаю, что в жизни есть кое-что и поважнее смысла.

Ааа, бананы, кокосы, ааа, апельсиновый рай.

Стоит только захотеть, можно и звёзды,

Стоит только захотеть с неба собрать.

И перед кем ты строишь героя?

Я знаю тебя, как себя саму.

Мне бы суметь тебя успокоить

И укрепить твой ослабший дух.

Я хочу заплатить тридцать монет серебром — это гораздо больше стоимости земли. Но мир между соседями намного дороже серебра.

— Тимон, ты не спрашивал себя, что это там за мерцающие точки?

— Пумба, зачем спрашивать, я это знаю.

— О, и что там такое?

— Там светлячки. Светлячки, которые прилипли к этой большой сине-черной штуковине.

— О, да?.. А я думал, что это пузыри с газом, которые горят в миллионах световых лет от нас...

— Пумба, у тебя все связано с газами.

Я оголяюсь до самых звёзд,

До самых глубоких ран,

До самого яркого счастья.

Я — готовый к росписи холст —

Художнику в руки дан,

Чтобы впитать его взгляд

и объятья.

Что он знает, кроме того, что я — холст?

Кто я ему, кроме неба без облаков?

Он кидает в меня молчания горсть,

А на мне расцветает слово «любовь».