Ты думаешь, что когда просыпаешься утром, то вчерашний день не считается. Но только он и считается. Что у тебя есть, кроме него? Твоя жизнь состоит из дней, создана из них. Ни из чего больше. Ты воображаешь, что можно убежать, сменить имя и уж не знаю что ещё. Начать всё заново. А потом однажды утром просыпаешься, смотришь в потолок и гадаешь, кто это лежит в постели, ты или не ты.
Есть два рода людей, которые не задают много вопросов. Одни слишком тупые, другим же не надо спрашивать, чтобы все понять.
Еще бабушка говорила, что, поскольку это так и этого не изменишь, надо просто следовать велениям сердца в радости и в горе, а не искать в жизни тихую гавань, потому что таковой нет в принципе. Искать её — значит навлекать на себя несчастье и больше ничего в этой жизни уже не знать.
Недавно я читал в газетах что в тридцатые годы во многих школах проводился опрос среди учителей. На предмет того с какими проблемами им приходится сталкиваться в их работе. Разослали анкеты по стране и учителя прислали ответы. И самыми большими проблемами с какими им приходилось сталкиваться они назвали болтовню во время уроков и беготню на переменах. Жевание жвачки. Списывание домашних заданий. И тому подобные вещи. И вот взяли чистые анкеты напечатали кучу и снова разослали по тем же школам. Сорок лет спустя. Ну вернулись они с ответами. И что же называют теперь: изнасилования, поджоги, убийства. Наркотики. Самоубийства. Так что я задумался. Потому что давно уже когда я говорю людям что мир катится в тартарары люди просто улыбаются и отвечают что я старею. Что это один из симптомов. Но чувствую у всех кто не видит разницы между изнасилованиями с убийствами и жеванием жвачки будут куда более серьезные проблемы чем у меня. Сорок лет не такой уж долгий срок. Может следующие сорок заставят кого-то из них спохватиться. Если будет еще не слишком поздно.
В девятнадцать лет человек уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что если он обрел что-то, дороже чего для него нет в целом свете, скорей всего, это у него отберут. И в шестнадцать понимаешь, по правде говоря. Я постоянно думаю об этом.
Есть два рода людей, которые не задают много вопросов. Одни слишком тупые, другим же не надо спрашивать, чтобы все понять.
Зачем, живой среди живых, бежит он от людских тревог?
От всех избавясь, от себя куда уйти? В какую тьму?
Cлайд с цитатой