Герман Борисович Плисецкий

Мне подарили старый план Парижа.

Я город этот знаю, как Москву.

Настанет время — я его увижу:

мне эта мысль приставлена к виску.

Вы признавались в чувствах к городам?

Вы душу их почувствовать умели?

Косые тени бросил Notre-Dame

на узкие арбатские панели...

0.00

Другие цитаты по теме

Париж, открытый город,

Твоя душа живая,

Томясь, исходит кровью,

Как рана ножевая.

И стук чужих шагов

Тревожит наши стены,

И на мерцанье Сены

Глядят глаза врагов.

Как будто в яме черной,

Под окрики штыка,

Струится удрученно

Французская река.

Века французской славы,

Отлитые в гранит,

Ваш облик величавый

Великий гнев таит.

Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой.

Арабы — это люди, которые не умеют ассимилироваться. Отсюда и возникают отдельные арабские кварталы в Париже, далеко не самое приятное место для туристов. Вряд ли на канале «Discovery» увидите рекламу: «Пожалуй, самое романтичное место в Париже — это арабские кварталы. Ведь здесь вы по-настоящему начнёте ценить свою вторую половинку, а именно ноги».

Огни в Париже — великолепное зрелище. Оно заставляет тебя рыдать.

– У меня задача: доказать, что Париж – романтический город.

– Это задачка для первокурсников. Вот попробуй доказать, что романтический город – Вышний Волочек.

Но Париж очень старый город, а мы были молоды, и всё там было не просто — и бедность, и неожиданное богатство, и лунный свет, и справедливость или зло, и дыхание той, что лежала рядом с тобой в лунном свете.

Парижанки часто бывают фальшивы, опьянены тщеславием, себялюбивы, кокетливы, холодны – все это так, но когда они действительно любят, отдаются чувству с большим самозабвением, чем другие женщины.

Слитный гул обычно стоящий над Парижем днём, — это говор города, ночью — его дыхание.

Когда мы въехали в Париж, Марк свернул на Ледрю-Роллен.

— А может, через «золотого мальчика» поедем? Так быстрее будет.

— Какого ещё «мальчика»? — не понял он.

— Ну я так колонну на площади Бастилии называю.

Марк чуть руль не выпустил от смеха.

— Чего непонятного? — рассердилась я. — Там же наверху мальчик золотой стоит!

— Во-первых, мальчик — бронзовый, а во-вторых, это Люцифер с факелом.