Мне не нужен рыцарь в сияющих доспехах, Хантер, мне нужен ты, живой.
Я знаю его не как Доктора, а как выдающегося, неловкого и отважного ученого по имени Леопольд Джеймс Фитц. Он хороший человек и я люблю его! Эта женщина, Мадам Гидра, она играет с его разумом. Если ты выстрелишь, я потеряю его навсегда...
— Вчера я не хотел даже говорить с ней. Сегодня она — это всё, о чём я могу думать.
— Любовь — странная штука.
— Как она может теперь смотреть мне в глаза? Или просто стоять рядом со мной? Как она может cтерпеть это? Картина того, как я стреляю в ту женщину...
— Знаешь, я хотела сблизиться с тобой, потому что пыталась понять, что вы двое чувствовали друг к другу. Ты и Джемма. И теперь я понимаю.
— Да. Что мы чувствовали. В прошедшем времени. Потому что моему будущему с Джеммой конец. Это я тоже убил...
— Все хорошо.
— В моем сердце нет места для двоих. Ты значила все для меня.
— Знаю. Будучи преданной тебе так же, как во Фреймворке, я теперь лучше тебя понимаю. То, как сильно ты любишь.
— Понимаешь?
— Да, Леопольд. Теперь да. Это грустно, но... прекрасно. Словно боль, которая приносит удовольствие. Что бы это ни значило.
— Ты понимаешь, что моя любовь никогда не угаснет.
— Да. Бедняжка, ты романтик. И в твоем сердце есть место только для...
— ... Нее.
— Что?
— Что?
— Что значит «нее»?
— Э-э-э...
— Я просто пытался вспомнить, когда мы ездили вместе в нормальный отпуск.
— Дай подумать. Рио. Отель «Сизер-Парк».
— Это было задание. Слежка.
— Сан-Диего.
— В гости к маме. Не считается.
— Флоренция.
— Это не со мной.
— ...
— Слово, которое ты ищешь, «никогда».
— Как она может теперь смотреть мне в глаза? Или просто стоять рядом со мной? Как она может cтерпеть это? Картина того, как я стреляю в ту женщину...
— Знаешь, я хотела сблизиться с тобой, потому что пыталась понять, что вы двое чувствовали друг к другу. Ты и Джемма. И теперь я понимаю.
— Да. Что мы чувствовали. В прошедшем времени. Потому что моему будущему с Джеммой конец. Это я тоже убил...
— Все хорошо.
— В моем сердце нет места для двоих. Ты значила все для меня.
— Знаю. Будучи преданной тебе так же, как во Фреймворке, я теперь лучше тебя понимаю. То, как сильно ты любишь.
— Понимаешь?
— Да, Леопольд. Теперь да. Это грустно, но... прекрасно. Словно боль, которая приносит удовольствие. Что бы это ни значило.
— Ты понимаешь, что моя любовь никогда не угаснет.
— Да. Бедняжка, ты романтик. И в твоем сердце есть место только для...
— ... Нее.
— Что?
— Что?
— Что значит «нее»?
— Э-э-э...
— Вчера я не хотел даже говорить с ней. Сегодня она — это всё, о чём я могу думать.
— Любовь — странная штука.
— Тогда я разберусь с ним. Я сильнее, чем ты думаешь.
— Все так думают.
— Но в моем случае — это правда. Я — Разрушительница миров.
Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.
Очень легко думать о любви. Очень трудно любить. Очень легко любить весь мир. Настоящая трудность в том, чтобы любить реальное человеческое существо.
Я хочу прикоснуться к тебе... Взять за руку и нежно, осторожно обнять... Но между нами препятствие, которое так просто не преодолеть.
Cлайд с цитатой