Ничто дозволенное не становилось бы наказуемым, если бы инициаторы запрета не испытывали подавленное желание заняться тем же самым.
Начинаешь запрещать себе делать то, что хочешь, а в итоге вообще запрещаешь себе собственно хотеть.
Ничто дозволенное не становилось бы наказуемым, если бы инициаторы запрета не испытывали подавленное желание заняться тем же самым.
Начинаешь запрещать себе делать то, что хочешь, а в итоге вообще запрещаешь себе собственно хотеть.
Видимо, когда людям не запрещают, то они и не хотят, а когда запрещают, то всем, тем более, хочется сделать наоборот, потому что хочется сделать то, что другие не делают.
Всю свою жизнь я не задумывался о соли, но когда мой врач сказал, что мне её больше нельзя, мне её очень захотелось.
Запреты исчезают, когда появляется истинное желание. И оно не требует оправданий любым действиям.
Начинаешь запрещать себе делать то, что хочешь, а в итоге вообще запрещаешь себе собственно хотеть.
Самый образованный человек в современном мире вынужден признать, что знает все меньше и меньше, но, по крайней мере, о все большем и большем.
Остаются четыре фундаментальных возражения против религиозной веры. Во-первых, она представляет в ложном свете происхождение человека и вселенной. Во-вторых, из-за этого исходного заблуждения она умудряется скрещивать верх раболепия с верхом нарциссизма. В-третьих, она одновременно является результатом и причиной опасного подавления сексуальности. И, наконец, в ее основе лежит элементарное стремление выдать желаемое за действительное.