Религия — все до одной — нелепы: их мораль рассчитана на детей, их обещания эгоистичны и чудовищно глупы.
Душа человека, попав в рамки какой-либо религии, перестает двигаться вперед, изменяться и строить себя. Она становится зависимой от религиозных догм и уставов, от глупости религиозных создателей. Чтобы как-то себя сохранить, человеческая душа вынуждена носить маску, лицемерить и ханжить. Словом — катиться по ступеням инволюции.
Помню, в какой-то момент, в детстве, я здорово разочаровался в католицизме. У меня была девчонка-католичка, но, вопреки всем католическим заповедям, она почему-то совершенно не спешила делиться любовью с ближним.
Выбор религии народом всегда определяется его правителями. Истинной религией всегда оказывается та, которую исповедует государь; истинный бог – тот бог, поклоняться которому приказывает государь; таким образом, воля духовенства, которое руководит государями, всегда оказывается и волей самого бога.
Я окончательно понял, что договориться с ними будет ох как непросто. Когда помимо двух сторон в переговорах незримо участвуют Бог и дьявол — это очень, очень трудные переговоры...
Не должно быть законов, карающих за преступления против религии, ибо оскорбление вымысла ничего не оскорбляет.
Главным постулатом религиозной веры, силой её и вящей славой служит то, что от неё не требуется рационального обоснования. Остальным нам приходится отстаивать свои убеждения. Но попроси верующего обосновать его веру – и тебя обвинят в посягательстве на «свободу совести».
Если вы хотите основать новую религию, дайте себя распять и на третий день воскресните.
Солнце не появлялось. Ночные бабочки крали мёд из церковных ульев. Подземные реки то шумели, то затихали. Духи перекрёстков шептались, ожидая, пока пройдёт какой-нибудь одинокий путник. Кабра, вздыхая, дотачивал шестое предплечье с креплением-дыркой. Во время пасхальной процессии монах под платформой потянет за нитку, в самый неожиданный миг деревянный святой Пётр встанет и этой самой рукой перекрестит своих подопечных. Те в экстазе заплачут, упадут на колени, купят у священника очиститель для совести на последние деньги. Никаким мартинам-лютерам с их речами не разбить такой крепкий союз паствы и церкви.
Я влюблён в правду, поклоняюсь свободе, и на моём алтаре покоятся литературный язык, чистота и терпимость. Это и есть моя религия, и каждый день я бываю жестоко, грубо и глубоко ранен, оскорблён, подавлен и изувечен тысячами разных богохульств, направленных против неё.
Cлайд с цитатой