Хоакин Феникс

Моя жизнь — это какая-то сплошная гребаная шутка.

Я актер, а не сценарист. Если ты слишком задумываешься над той или иной сценой, в какой-то момент ты подмигнешь зрителю: «Эй, это метафора, вы поняли?»

Думаю, перед тем как приглашать меня сниматься в «Мастере», Пол Томас Андерсон посмотрел «Я все еще здесь» и подумал: «Так-так, этот парень — абсолютный кретин. Он как чертова обезьяна, сделает все что угодно. Пожалуй, найму его».

Давать интервью — как чистить зубы. Я просто должен это делать.

Мне 43 года. Почти 35 из них я играю в кино. Но я по-прежнему не могу уснуть накануне начала съемок. Костюмерам приходится приклеивать прокладки к моим подмышкам, потому что я потею так сильно, что выскальзываю из одежды. Первые три недели я только потею. Сплошные нервы. Обожаю это.

О Господи, только послушайте меня! Я просто даю интервью. Ни во что из этого я на самом деле не верю.

Филип Сеймур Хоффман был чертовым гением. Когда мы впервые встретились, чтобы отрепетировать диалоги из «Мастера», я слушал его и думал: «Я не смогу сказать ни слова после этого парня». Он мог бы зачитать вслух свой чек из супермаркета, и ты бы только прошептал: «Боже, как захватывающе».

Я хотел бы походить на всех этих актеров, которые рассказывают, как усердно они работают над ролью. Но, если честно, я просто читаю сценарий, перекидываюсь несколькими фразами с режиссером, выхожу на площадку и делаю свою работу. И так каждый раз.

Если я на самом деле расскажу обо всех прекрасных поступках, которые собираюсь совершить, это будет выглядеть дешево. Кто-нибудь, сидя на кухне, будет читать эти строки… Кто знает, может, это уже выглядит дешево. Я рано ложусь и рано встаю. Сегодня встал в четыре утра, например.

Когда мне предложили сыграть Иисуса, я подумал: «Ну наконец-то кто-то понял меня».