Всякое честолюбие есть не что иное, как облагороженное тщеславие.
Очень легко водить за нос наших хвалёных стойких Джонов Булей, которые постоянно твердят: «Я ненавижу лесть, сэр» или «Меня лестью никто не проведет» — и так далее и тому подобное. Льстите им без удержу, уверяя, что они совершенно лишены тщеславия, и вы сможете сделать с ними все, что захотите.
Всякое честолюбие не что иное, как облагороженное тщеславие. Нам хочется снискать похвалу и восхищение, как мы говорим — славу, и вот мы пишем умные книги, рисуем красивые картины, поем трогательные песни и вдохновенно работаем за письменным столом, у станка или в лаборатории.
Будем настолько тщеславны, чтобы никогда не унизиться до мелкого, подлого поступка. Настолько тщеславны, чтобы вытравить в себе мещанский эгоизм и тупую зависть. Настолько тщеславны, чтобы никогда не произнести жестокого слова, никогда не совершить жестокого поступка. Пусть гордится каждый, кто сохранит стойкость и прямоту благородного человека даже в окружении негодяев. И да заслужим мы право гордиться чистыми мыслями, великими свершениями и жизнью, полной высокого смысла!
Воистину, каждому из нас присуще убеждение, будто всё мироздание, со всем, что в нем обретается, создано лишь как необходимый привесок к нам самим. Окружающие нас мужчины и женщины рождены на свет только для того, чтобы восторгаться нами и откликаться на наши разнообразные требования и нужды.
Женщине нет дела до влюбленного в нее, пока он не потерял к ней интерес, и точно так же, пока вы не щелкнете пальцами под носом у Фортуны, и не повернетесь к ней спиной, она не улыбнется вам. А к тому времени вам уже все равно, улыбается она или хмурится. Что стоило ей улыбнуться, когда эта улыбка еще могла бы вознести вас на вершину блаженства! В этом мире все случается слишком поздно. Добродетельные люди говорят, что так и должно быть, поскольку это доказывает греховность честолюбия.
Большинство из нас похожи на того петуха, который воображал, что солнце встает каждое утро единственно для того, чтобы послушать, как он поёт.
Стоя одиноко среди поля, под темнеющим сводом неба, мы сознаем, что в нас заключено нечто более великое, чем наша бедная жизнь. Мир, со всех сторон закрываемый сотканными из серых теней занавесами, превращается для нас из обыденной мастерской в величавый храм, куда нас тянет молиться и где, в этой таинственной мгле, наши распростертые вперед руки касаются Самого Бога...
Нежные, скромные души, они ненавидят лесть — так они заявляют вам, а вы должны ответить: «Ах, сокровище моё, разве я стал бы тебе льстить? Ведь по отношению к тебе это очевидная и неприкрашенная истина. Ты в самом деле и без всякого преувеличения самое прекрасное, самое доброе, самое очаровательное, самое божественное, самое совершенное существо, которое когда-либо ступало по нашей земле». И каждый из них одобрительно улыбнется и скажет, что вы, в общем, славный малый.
Cлайд с цитатой