Ребенок нынешних 20-летних спросит лет через пять-десять: «Кто такой дедушка Ленин?» — интересно даже, что родители скажут. Пробормочут что-то вроде: «Тот, кто устроил революцию, чтобы не было богатых». Но едва ли ответят, богатство — это хорошо или плохо.
Легенды возникают с необыкновенной легкостью. Масса людей убеждена со школы, что Германии после войны помог подняться «план Маршалла». Дескать, Америка буквально накачивала побежденную страну деньгами, стремясь создать противовес ГДР и остальному блоку стран социалистического лагеря. Чистой воды выдумки.
Тянет сказать, что сегодня все по-другому, а изменилось-то не многое. При Марксе не было самолетов, а сейчас нет воздушных шаров. Но сила тяготения была и есть. И капитал, который тянет вперед общество, если оно не сопротивляется его законам, тоже никуда не делся.
Маргарет Тэтчер не очень жаловала европейские принципы égalité, liberté, fraternité, говоря, что европейцы забыли о главном — о долге.
Подневольный труд обеспечивал строительство дорог, прокладку рельсов и рытье каналов в гигантском концерне под названием ГУЛАГ. Уж в этом заведении постоянный капитал — всего лишь затраты на бараки, на часовых на вышках, на тюремные матрацы и баланду! Практически неограниченное количество бесплатной рабочей силы, в итоге — фантастическая норма прибыли. Вот вам и формула сталинской индустриализации.
Если и было в России время, не похожее ни на предыдущее, ни на последующее, то это рубеж XIX–XX веков… Нас учили, что это был период реакции и монархического мракобесия. На самом деле ровно наоборот, это был период обновления и бурного развития. Страна вошла в десятку ведущих стран. Почему у нас не получается учиться даже на собственном опыте? Почему всегда в адрес реформаторов, старающихся вывести страну на общеевропейский путь, звучит злобная критика, а споры о том, куда идти стране, — что тогда, что сегодня — схожи до боли?
Понятное желание видеть свою страну великой оборачивается дикими идеями о том, что рассчитывать на чужие деньги — позорно и опасно. Но ведь в этом и состоит искусство государства и задача экономического управления — заставить чужие деньги работать на свой народ.
Сложные отношения с деньгами у русского человека. Он вроде бы их любит и уж точно никогда от них не откажется. Но относится к ним презрительно. Они для него зло.
Марксистами называют себя все те, кто на самом деле рвется к власти, выдавая эту истинную страсть за стремление к всеобщей справедливости. И пламенные революционеры, снедаемые жаждой насилия, и левацкие книжники-либералы, одержимые утопией равенства, — все они так или иначе приходят к мечте о диктатуре. Они одержимы, а значит, нетерпимы и готовы принести в жертву своим идеям абсолютно все.
Скидывая с плеч обязанности и получая взамен право требовать благ от государства, человек добровольно отдает ему и свою свободу. И требует все громче, и винит государство, что благ мало... А их мало, потому что государство не умеет и не должно уметь их производить.
Меньшая часть общества всегда грабила ресурсы другой, огромной его части. Это вранье, что между дворянами и их крепостными была патриархальная идиллия. Это было сожительство патрициев и рабов.
Cлайд с цитатой