Василий Михайлович Маханенко. Путь Шамана. Книга 1. Барлиона

Другие цитаты по теме

Я старался не смотреть на богиню, так как понимал – после того как увидишь ее лицо вблизи, любая девушка, даже Анастария, будет казаться обычной простушкой. Нельзя дарить себе такое искушение…

-... Махан, ты так и будешь изучать мои сандалии?

—  Прости меня, Элуна, что не смею смотреть на тебя, – стараясь скрыть горечь от того, что завтра может ничего не получиться, из меня внезапно полезла честность. – Я женат на самой прекрасной женщине этого мира и не хочу испытывать себя лишний раз, волей-неволей сравнивая ее с тобой. Я не железный. К тому же у тебя очень интересные сандалии – я таких в Барлионе не видел.

– Ты не меняешься, Шаман! – в пещере раздался звонкий смех богини.

При чем тут деньги? Ты помог мне, я помогу тебе. А потом мы продолжим ненавидеть друг друга и убивать при первом удобном случае. Вернее, ты меня убивать, а я от тебя убегать.

Желания знакомиться поближе с туманом у меня не было, поэтому я начал осторожно открывать крылья, выходя из пике – врезаться в землю тоже не хотелось. Вообще, какой-то я ленивый Дракон! Ничего мне не хочется!

Неправильные тут заключённые, — подумал я про себя, — наверное, они добывают неправильную руду.

Я демонстративно молчал, не обращая внимания на беснующуюся девушку, и отбивал ногой ритм. Работал хронометром. Ругательства Долгунаты не отличались разнообразием, мне даже стало скучно и почему-то вспомнился лейтенант Синцов — вот кто был истинным виртуозом матерной словесности. Он мог переложить на ненормативную лексику даже «Войну и мир» таким образом, что роман не только бы не потерял ни капли своей культурологической значимости, но и приобрел бы новые краски, которые сделали бы его ещё более популярным.

Неужели это только что прозвучала похвала в мой адрес?! Всегда думал, что из уст Арчибальда это прозвучит так: «Он был тупым, но добрым паладином!»

Правильно говорят, что самая редкая дружба на этом свете — дружба человека с собственной головой.

Я демонстративно молчал, не обращая внимания на беснующуюся девушку, и отбивал ногой ритм. Работал хронометром. Ругательства Долгунаты не отличались разнообразием, мне даже стало скучно и почему-то вспомнился лейтенант Синцов — вот кто был истинным виртуозом матерной словесности. Он мог переложить на ненормативную лексику даже «Войну и мир» таким образом, что роман не только бы не потерял ни капли своей культурологической значимости, но и приобрел бы новые краски, которые сделали бы его ещё более популярным.

Утро я встретил с радостью. Но того, кто придумал этот чёртов будильник, обязательно найду и расскажу, что он был не прав. Сильно не прав. Сильно расскажу.

Да, бывают люди, которые борются против голода во всём мире и прочей чуши, а есть вроде тебя — с настоящими проблемами.