Если я скажу — «нет», разве я остановлю тебя?
— Доктор Кокс, вы должны помочь Джей Ди вылезти из депрессии!
— Знаете, обычно я вам говорю «нет», но сегодня в виде исключения я вам скажу «НЕ-Е-Е-Т!»
Если я скажу — «нет», разве я остановлю тебя?
— Доктор Кокс, вы должны помочь Джей Ди вылезти из депрессии!
— Знаете, обычно я вам говорю «нет», но сегодня в виде исключения я вам скажу «НЕ-Е-Е-Т!»
Когда человеку в этом мире не терпится что-либо сказать, трудность не в том, чтобы заставить его говорить, а в том, чтобы помешать ему повторять это чаще, чем нужно.
Для утвердительного ответа достаточно лишь одного слова — «да». Все прочие слова придуманы, чтобы сказать «нет».
— Неужели ты так ослеплён её красотой, что не замечаешь, как она жаждет царствовать в Египте одна и всем сердцем ждёт твоего отъезда. Я слышал это из её собственных уст. Ты только орудие в её руках. Ты должен снять корону с головы Птоломея и переложить на её голову. Предать всех нас в её руки и себя тоже, а затем «Цезарь может отправляться в Рим или во врата смерти», что вернее и ближе.
— Ну что же, мой друг, всё это так естественно...
— Естественно? И тебя не возмущает предательство?
— Возмущаться? Что даст мне возмущение, глупый египтянин? Стану ли я возмущаться ветром, что леденит меня, или возмущаться ночью, что заставляет меня спотыкаться в темноте? Стану ли я возмущаться юностью, когда она отворачивается от старости, или возмущаться честолюбием, которому претит низкопоклонство? Прийти и говорить мне всё это — всё равно, что ты бы пришел сказать мне, что завтра взойдет солнце.
Нужно воздать должное молодой леди: она не объявила напрямик, что не хочет идти, но выразила энергическое и горячее желание «быть проклятой, если она туда пойдет». Эта вежливая и деликатная уклончивость свидетельствовала о том, что молодая леди отличалась прирожденной учтивостью, которая препятствовала ей огорчить ближнего прямым и резким отказом.