Виктория Роа

Другие цитаты по теме

Последнее время, я все чаще пыталась понять, что обычно связывает дочерей и отцов? Что может быть общего между прародителем и самим злом? Если так подумать, то мужчины больше ходят наследника своего рода, который будет все же относиться к представителям сильного пола. Их буде связывать не только общий пол, но мужчина, таким образом, сможет дать своему сыну все то, чего ему недоставало в детстве, ходить с ним на спортивные мероприятия, или же выходить во двор дома и гонять мячик. Когда сын станет старше, то с ним можно будет обсуждать женщин, спиртное и азартное. Связь отца и сына понятна, но что же заставляет мужчин хотеть дочерей? Какой в этом смысл, если со всей мужской стороны ты ровным счетом не сможешь ничего дать мне, как девочке? Тем более, а что дальше? Дочери взрослеют и тут же начинают свою жизненную солянку из всего и сразу. Хорошо, если она станет лесбиянкой, и будет следить за своим здоровьем, заживет тихой и смиреной жизнью, но что если эта маленькая принцесса вырастит в любительницу крепких, властных мужчин? Отцы в таких случаях отодвигаются на второй план, и их авторитет теряется в тумане женской фантазии. Быть может, именно поэтому девочки ищут того самого «папочку»? У него руки не на месте.

Согласно сведениям журналиста-свидетеля, Мата Хари, знаменитая экзотическая танцовщица, которая занималась шпионажем во время Первой мировой войны, отказалась надеть повязку на глаза, когда в 1917 году французы вели её на расстрел.

— Мне обязательно это надевать?  — спросила Мата Хари своего адвоката, как только увидела повязку.

— Если мадам не хочет, это ничего ничего не изменит,  — ответил офицер, поспешно отворачиваясь.

Мату Хари не стали связывать и надевать повязку ей на глаза. Она смотрела своим мучителям прямо в лицо, когда священник, монахини и юрист отошли в сторону.

В редкие моменты прозрения, когда все во вселенной, кажется, имеет смысл, вы ни за что не хотите, чтобы это кончалось. В темные времена такие моменты — это лодка в жизнь, когда все вокруг гармонично, когда жизнь кажется разумной, не сплошной иллюзией. Возникает вопрос, который, впрочем, и без этого нужно задавать себе. Чтобы бы вы сделали, если бы знали, что у Вас остался день, неделя или месяц до смерти? Какой путь вы выбрали бы, какой секрет рассказали бы, на какой концерт сходили бы, кому признались бы в любви, какое желание исполнили бы, в какое экзотическое место на земле полетели только ради кофе и какую книгу написали бы?

Что происходит, когда ты умираешь? Исчезают ли сожаления? Искупаются ли грехи?

— Никто из нас не бывает готов.

— К посвящению в рыцари?

— К смерти.

Как же уберечь послание жизни в мире, отмеченном печатью смерти?.. Человек умирает, знает, что умирает, и знает, что, в отличие от королей, пап и генералов, о нём не останется никакой памяти. В противном случае вся Вселенная — это всего лишь шутка весьма дурного тона: хаос, лишённый какого бы то ни было смысла. И вера становится своеобразной формой надежды. Утешением. Может, поэтому нынче даже Его Святейшество Папа не верует в Бога.

Как все же ошибаются люди… Одна встреча, одно случайно брошенное слово, вовремя протянутая рука помощи — и все можно изменить. Все. Неизменна лишь смерть. Это конечный рубеж, через который мы проходим в последней надежде обрести гармонию и покой. Но кто знает, находим ли мы его там?

Примирись со смертью. Лучше смерть, чем то, что ждет тебя иначе.

Этот, ваш, чудовищный Бог!

Он, как с бараном, разделался со своим сыном.

Во что же он превратит меня?