Марта Кетро. Госпожа яблок

Ой, девка, повезло тебе в жизни — за обманщиком-то замужем быть. Ведь он тебя, дуру, бережёт. Душу свою бессмертную на фантики меняет, чтобы тебя не тревожить. А на это мало кто готов, они же всё норовят по правде, по-честному. Придёт такой вечером домой, лица нету и молчит. Час молчит, два молчит, а потом возьмёт да и вывалит всю правду на стол, как орехи. Целую гору орехов, круглых и твёрдых: захочешь разгрызть — зуб сломаешь, а кинешься убирать — рассыплешь. Раскатятся, разбегутся по полу так, что не шагнуть, того гляди наступишь. И через год, бывает, пойдёшь босая, а он откуда ни возьмись под ногой, и вопьётся. Пустяк вроде, а больно. Так и правда его по всей жизни разлетится и затеряется, будто и не было ничего, а потом однажды ступишь беззащитно — и напомнит, до самых печёнок проберёт. А обманщик что — он вроде как с конфетами заявится, улыбнётся и кучей выложит... Ты на шоколадную конфету наступала? Липко, скользко и противно маленько, а так ничего. И пахнет сладко, не говно, жить можно.

7.00

Другие цитаты по теме

У него была скверная привычка «контролировать ситуацию»: чуть что, наскакивал с вопросами и готовыми решениями. Что случилось? Кто тебя обидел? Хочешь, накажем его? И у него делался такой странный вид, когда выяснялось, что не с кем воевать, не надо ничего «разруливать», а просто женщина плачет оттого, что время идет.

Одни люди мечтают что-то иметь, другие – кем-то стать, а третьи – что-то сделать.

... и Оленька для себя решила, что так волноваться из-за мужчин – ниже человеческого достоинства. Ведь есть поистине вечные ценности, вроде самоуважения, свободы, хорошей погоды и свежести этого салата, который подали с хрустящей, идеально поджаренной уткой. А тут не из-за чего вертеть головой, покрываться мурашками, особенно заметными при таком открытом платье, толкать коленом соседа, если вдруг покажется, будто слишком засмотрелся на губы другой женщины.

– Женщине страшны только время и правда.

– Не понял.

– Не могу объяснить. Но если что и втыкает вилы в почки, так это правда. А время добивает.

– Тебе видней, тебе видней…

Черт побери, возможно, то, что я принимала за любовь, было всего-навсего физической реакцией на член определенной длины, толщины и кривизны. Вот это номер, а?

Я пишу эти слова сегодня, во вторую годовщину нашей последней встречи, потому что та, другая дата, которая наступит через пару недель, не стоит запоминания. Я буду праздновать наши последние прикосновения, последнее наслаждение и мой последний взгляд в его лицо – только это и нужно помнить. Мне все-таки кажется, он не солгал. Умирают те, кто на моих глазах превращаются в стариков. А он всего лишь однажды ушел в горы.

Оленька считала, что это всё следствие крайней чувствительности: расставание давалось слишком тяжело, потому происходило какое-то замыкание, перегорали пробки, и дальше страдать она уже не могла.

Очень удобное свойство психики – по крайней мере, для неё.

Я не нахожу себе места. Слишком поверила, что оно есть, и вот теперь, когда этого места не стало, ни одно другое мне не подходит. В кольце его рук, рядом с ним у монитора, в уголке его рисунков, в его сердце, в его жизни. Очевидный выход – искать себе место не в чужой, а в своей собственной жизни. Но ее пока не существует – без него.

Если вам надоел ваш брак, а принять решение о разводе как-то не хватает духа, начните ремонт, и, уверяю вас, всё произойдет легко, как открыть бутылку итальянским штопором — раз, и вы уже расстались.

С каждой следующей утратой умирать от горя становится все бессмысленнее: если и того пережила, и этого, к чему сдаваться на третьем? четвертом? восьмом? И если уже было тринадцать, то почему бы и не быть четырнадцатому? Кто сказал, что этот последний? Поэтому, когда кто-нибудь на твоих глазах уходит в длительное отчаяние, начинаешь подозревать, что это нервы, просто нервы, нежелание держать себя в руках. Но есть ещё третий вариант, который обычно не учитываешь, — «просто такая сильная любовь».