История — утомительная прогулка от Адама до атома.
Когда началась повальная продажа диссертаций направо и налево, я понял, что сейчас обладание диссертацией — это больше минус, чем плюс, то есть это девальвировалось абсолютно. За редким исключением есть сейчас и кандидаты наук, и доктора наук, которые действительно подвижники науки, но девальвация всего этого настолько разрушительная, что я лучше буду иметь диплом с отличием советского ВУЗа, чем сегодняшнюю диссертацию.
В постиндустриальном обществе наука стала постклассической, вступили в постисторию, вера постхристианская, в культуре постмодернизм.
География — это место. История — это время. Наука и культура — это заполнение места и времени.
Из странного о Пифагоре говорили, например, что он как-то напал на ядовитую змею и искусал её до смерти. А ещё болтали, что как-то в дом Пифагора вломился вор и увидел такое, что сбежал с пустыми руками, однако рассказывать, что же он увидел, отказался.
Двенадцать снов королеве, что спит под венцом из камней.
Восемь ночей породили восемь свирепых зверей.
Четыре гвоздя лишь подарят грешнику вечный покой.
Возносится к небу молитва о том, кто уходит на бой.
Возможно, близок час падения гордого древнего Лондона.
Возможно, его жители танцуют перед лицом смерти в последний раз.
Столкнувшись со зловещим и неведомым, люди начали искать ответы.
Верить в приметы, в силу звезд, в дурные знамения.
Слушать священников, которые объясняли то, чему не было объяснения.
Разочаровавшись в религии, люди обратились к науке.
Я наблюдал, как они строят города
и создают оружие для своих бесконечных войн.
Старые ответы забывались, возникали новые вопросы.
Что есть тьма, как не сокрытый свет?
Что есть стена, как не порабощенный камень?
Что есть стекло, как не истерзанный песок?
Что есть песня, как не боевой клич?
Что есть ненависть, как не угасшая любовь?
Что есть жизнь, как не ожидание смерти?
Для Пифагора и его последователей главной интригой математики виделись разнообразные численные закономерности. Пифагорейцы представляли себе числа как камешки или точки, выложенные в определённый геометрический узор. Они обнаружили, что некоторые числа можно сложить, разместив камешки на равном расстоянии в два столбика по два, в три по три и т. д. — так, чтобы получался квадрат. Пифагорейцы называли любое количество камешков, которые можно выложить таким способом, «квадратным числом», поэтому и мы зовём их до сих пор квадратами: 4, 9, 16 и т. д. Другие числа, как выяснили пифагорейцы, можно выложить так, чтобы получались треугольники: 3, 6, 10 и т. д.
Более двух тысяч лет тому назад римский оратор, беллетрист, мыслитель, стоик, политик-манипулятор и (почти всегда) благородный джентльмен Марк Туллий Цицерон в трактате «О природе богов» поведал такую историю. Греческому философу Диагору, прозванному Безбожником, показали изображения людей, которые молились богам и спаслись при кораблекрушении. Подразумевалось, что молитва спасает от гибели. Диагор спросил: «А где же изображения тех, кто молился, но все-таки утонул?»
Как бы мы ни хотели сделать историю точной наукой, а она все равно никогда ею не станет.
Древним грекам нравились и званые ужины. За афинским ужином следовал симпосий — буквально «совместное питие». Бражники, хлебая разбавленное вино, обсуждали философию, пели песни, пересказывали анекдоты и играли в шарады. Не преуспевших в разгадывании шарад или болтавших ерунду ожидало наказание — плясать нагишом по зале, например. Увеселенья греков смахивают на студенческие, это верно, однако такова же была и их сосредоточенность на постижении. Греки ценили пытливость.
Cлайд с цитатой