Мы хотим мир, и мы хотим его… сейчас!
Я вообще не очень люблю детей, и единственная причина, по которой я могла бы его родить, это то, что он твой. И это, возможно, худшая из всех причин, по которой кто-либо имеет детей.
Мы хотим мир, и мы хотим его… сейчас!
Я вообще не очень люблю детей, и единственная причина, по которой я могла бы его родить, это то, что он твой. И это, возможно, худшая из всех причин, по которой кто-либо имеет детей.
— Говорили, что ты умер, – скажет Билл, улыбаясь, с явным облегчением.
— О? – ответит Джим, открывая холодильник около стола Билла и вытаскивая банку «Coors». Опять? Каким образом на сей раз?
За пределами нашей сотворённой вселенной простирается бескрайний и вечно танцующий мир. Сейчас мы в ловушке постоянно сжимающегося и разжимающегося мира, тогда как в духовном царстве всё пребывает в вечном блаженном танце.
Быть может, весь род человеческий — бесполезная штука. И мир в котором мы живём, вообще не имеет смысла.
Есть великая мудрость в том, чтобы сохранить склонность к мечтанию. Мечты придают миру интерес и смысл. Мечты, если они последовательны и разумны, становятся ещё прекраснее, когда они создают реальный мир по своему образу и подобию.