— Ты кто, Иван?
— Механик-водитель. Танка Т-34.
— Нет. Настоящий водитель танка там, на фронте. Тихий дон. А ты плохой танкист. И без танка.
— Ты кто, Иван?
— Механик-водитель. Танка Т-34.
— Нет. Настоящий водитель танка там, на фронте. Тихий дон. А ты плохой танкист. И без танка.
— Ну, «законник», как тебе? Понравились голландцы?
— Очень, государь.
— Чем?
— Много знают, государь!
— Дельно! А понравились ли тебе девицы голландские?
— Не очень, государь.
— Почему?
— Много знают...
— Я хочу искупаться. Можно?
— Давай.
— Отвернитесь, пожалуйста!
— Ну ладно, я не брезгливый.
— Вас на эротику потянуло?
— Да видел я тебя — нет там никакой эротики... Давай ныряй, скромница.
Всеобщая тревога всё усиливалась, а с нею нарастало и раздражение; наконец некоторые практичные люди вспомнили, что здесь могли бы пригодиться средневековые пытки, например, «испанский сапог» палача, клещи и расплавленный свинец, которые развязывали язык самому упрямому молчальнику, а также кипящее масло, испытание водой, дыба и т. д.
Почему бы не воспользоваться этими средствами? Ведь в былые времена суд, не задумываясь, применял их в делах значительно менее важных, очень мало затрагивавших интересы народов.
Но надо всё-таки признаться, что эти средства, которые оправдывались нравами прежнего времени, не годится употреблять в век доброты и терпимости, в век столь гуманный, как наш XIX век, ознаменованный изобретением магазинных ружей, семимиллиметровых пуль с невероятной дальностью полёта, в век, который в международных отношениях допускает применение бомб, начинённых взрывчатыми веществами с окончанием на «ит».
— А что именно вы ищите?
— Если попытаемся объяснить, твой мозг расплавится и истечет в носки.