Ты моя, ты Кармен, я тоскую волком.
Твоё имя леплю губами по стенам,
Марширую не в ногу, глотаю осколки,
Ну хочешь, хочешь, хочешь приеду?
0.00
Нет стыда у любви,
Запретов не может быть...
Ночные Снайперы — Бумерангом (Пулемётом по звёздам)
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойКак было на зиму похоже это время,
Которое провёл с тобой я не вдвоем!
Что за мороз и мрак спускалися, как бремя,
И как всё вдруг в глаза глядело декабрем!
Однако время то — благое было лето
И осень с золотой кошницею своей,
Несущей бремя благ весеннего привета,
Подобно чреву вдов по смерти их мужей.
И те дары небес казались мне в томленьи
Несчастными детьми, не знавшими отцов,
Затем что у тебя и лето в услуженьи,
И птицы не поют, не вслушавшись в твой зов;
А если и поют, то с грустию такою,
Что листью блекнут вкруг — ну, точно пред зимою.
Даже если тоска
Сердце мне разобьёт и оно разлетится
Сотней мелких осколков,
Ни в одном, даже самом ничтожном,
Не погаснет любовь к тебе.
Катастрофически тебя не хватает мне,
Жгу электричество, но не попадаю я,
Воздух толчками и пульс на три счета-та-та
Бьет в переносицу: я знаю, всё знаю, но
Катастрофически тебя не хватает мне...
Не могу любить! Хоть разбейся — не получается!
... Ночь-затейница крепким чаем врачует раны...
За окном весна под дождем моросящим мается,
И не видно истины даже на дне стакана.
Дорогой, Рэйф... Я так по тебе скучаю... Ты где-то на другом краю земли, и мне это странно. Каждый вечер, глядя на закат, я пытаюсь вобрать в себя тепло этого долгого дня и отослать его тебе, от сердца к сердцу...
Три недели после похорон матери отец непрерывно спал. Иногда, как бы вспоминая, пошатываясь, вставал с постели, и молча пил воду. Что-нибудь для обозначения съедал. Как лунатик или призрак. Но потом натягивал на себя одеяло и продолжал спать. Плотно задвинув ставни, он как заколдованная спящая царевна продолжал спать в
темной комнате с застоявшимся воздухом. И не шевелился. Почти не ворочался во сне и не менял выражение лица. Я начал беспокоиться: часто подходил к отцу, чтобы проверить, не умер ли он. Склонившись над изголовьем, я всматривался, словно впивался в его лицо. Но он не умирал. Он просто спал, как зарытый глубоко в землю камень.
— Я могу сказать только одно, — подняв голову, едва улыбнулся своей мягкой стильной улыбкой Кейси, — умри я сейчас здесь, и никто в мире не уснет из-за меня так крепко.
Думать о любви, петь о любви, танцевать о любви, говорить о любви, писать о любви, умирать от любви — такая тоска, мама.