Уильям Шекспир

Как было на зиму похоже это время,

Которое провёл с тобой я не вдвоем!

Что за мороз и мрак спускалися, как бремя,

И как всё вдруг в глаза глядело декабрем!

Однако время то — благое было лето

И осень с золотой кошницею своей,

Несущей бремя благ весеннего привета,

Подобно чреву вдов по смерти их мужей.

И те дары небес казались мне в томленьи

Несчастными детьми, не знавшими отцов,

Затем что у тебя и лето в услуженьи,

И птицы не поют, не вслушавшись в твой зов;

А если и поют, то с грустию такою,

Что листью блекнут вкруг — ну, точно пред зимою.

0.00

Другие цитаты по теме

How can I then return in happy plight

That am debarred the benefit of rest?

When day's oppression is not eased by night,

But day by night and night by day oppressed;

And each (though enemies to either's reign)

Do in consent shake hands to torture me,

The one by toil, the other to complain

How far I toil, still farther off from thee.

I tell the day to please him thou art bright,

And dost him grace when clouds do blot the heaven;

So flatter I the swart-complexioned night,

When sparkling stars twire not thou gild'st the even:

But day doth daily draw my sorrows longer,

And night doth nightly make griefs' strength seem stronger.

Моя любовь -

Загадка века,

Как до сих пор

Каналы марсиан,

Как найденная флейта

Человека,

Который жил

до древних египтян.

Я так тоскую

по тебе

В разлуке.

И эта непонятная тоска,

Как ген,

Как область новая науки,

Которой

нет

названия пока.

Мне говорили: увидишь, и в горле затихнет звук, кудри черные обволокут плечо, и дракон, что живет в позвоночнике, тут же расправит крылья и опустит голову на твои ключицы.

Мой позвоночник — 11 лезвий и 8 жал,

Ты ушла — я ни словом не возражал —

Лишь ладонь разжал,

Когда стало тесно.

Мне говорили: в глазах тех не сыщешь дна, пропадешь и не вынырнешь — и погубит тебя она, и беда с тобой приключится.

Вот он я, кто ранил, а после смиренно ждал.

Оголенный провод, пустая комната и кинжал —

Я цветы наши срезал и больше их не сажал —

Без тебя я пустое место.

Что любовь — это дар, книги, конечно, лгут: тысячи брошенок ищут твой стылый след, но когда ты заносишь над ними свои слова — сердце за сердцем падает в талый снег. Падает, угасая. Я стою ближе всех, обожженная и босая, прикрывая подолом кусочек живой земли.

Боль повсюду, куда бы я ни бежал,

Мое сердце никто так не обнажал -

Я бы вырвал его, похоронил, сбежал,

Но за мною тень твоя следует, как невеста.

Мы случились однажды — больше мы не смогли, и весна отказалась просить за нас.

Любовь слепа и нас лишает глаз.

Не вижу я того, что вижу ясно.

Я видел красоту, но каждый раз

Понять не мог, что дурно, что прекрасно.

И если взгляды сердце завели

И якорь бросили в такие воды,

Где многие проходят корабли, -

Зачем ему ты не даешь свободы?

Как сердцу моему проезжий двор

Казаться мог усадьбою счастливой?

Но все, что видел, отрицал мой взор,

Подкрашивая правдой облик лживый.

Правдивый свет мне заменила тьма,

И ложь меня объяла, как чума.

Любовь всегда кончается разлукой -

Ведь кто-то должен первым умереть.

И если смертным суждено расстаться, -

Уйти, быть может, легче, чем остаться.

Ты говоришь, что нет любви во мне.

Но разве я, ведя войну с тобою,

Не на твоей воюю стороне

И не сдаю оружия без боя?

Вступал ли я в союз с твоим врагом,

Люблю ли тех, кого ты ненавидишь?

И разве не виню себя кругом,

Когда меня напрасно ты обидишь?

Какой заслугой я горжусь своей,

Чтобы считать позором униженье?

Твой грех мне добродетели милей,

Мой приговор — ресниц твоих движенье.

В твоей вражде понятно мне одно:

Ты любишь зрячих, — я ослеп давно.

Прекрасный облик в зеркале ты видишь,

И, если повторить не поспешишь

Свои черты, природу ты обидишь,

Благословенья женщину лишишь.

Какая смертная не будет рада

Отдать тебе нетронутую новь?

Или бессмертия тебе не надо, -

Так велика к себе твоя любовь?

Для материнских глаз ты — отраженье

Давно промчавшихся апрельских дней.

И ты найдешь под старость утешенье

В таких же окнах юности твоей.

Но, ограничив жизнь своей судьбою,

Ты сам умрешь, и образ твой — с тобою.

Тебя не было так долго, что я успела бы забыть твоё лицо, если бы не носила его в сердце.

Как странно, как необъяснимо,

Как смутно всё в судьбе моей,

Прочь уноситься от любимой,

А не лететь на встречу к ней.

Как всё в душе моей смешалось.

Зачем я так гоню коня?

Чтоб ты всё дальше удалялась,

И удалялась от меня.

Ты, как за тысячу веков,

Ты страшно далека,

Ты из приснившихся стихов

Последняя строка!

Строка, которой поутру,

Не вспомнить, не забыть,

Ушла, как парус на ветру,

За горизонта нить, ушла.