Убийца убивает человека, самоубийца — человечество.
(Убийца убивает человека, самоубийца — всех людей).
Убийца убивает человека, самоубийца — человечество.
(Убийца убивает человека, самоубийца — всех людей).
Пессимизм — не усталость от плохого, а усталость от хорошего. Отчаяние приходит не тогда, когда ты пресытился страданием, а когда ты пресытился весельем. Когда по той или иной причине хорошие вещи уже не служат своему делу, — пища не кормит, лекарства не лечат, благословение не благословляет, — наступает упадок.
Любовь никогда не требует времени. А дружба требует его всегда. Всё больше, и больше, и больше времени — до поздней ночи.
Серьёзность — не добродетель. Это не совсем соответствует догме, но вполне верно назвать ее пороком. Человеку свойственно воспринимать себя всерьёз. Передовую статью гораздо легче сочинить, чем шутку. Важность — естественная поза; веселье — причудливо, как прыжок. Легко быть тяжёлым; тяжело быть лёгким.
Я стал вас испытывать. Когда человеку дадут солёный кофе, он обычно сердится. Если же он терпит, значит, он боится себя выдать. Я насыпал в сахарницу соль, а в солонку-сахар, и вы стерпели. Когда счёт гораздо больше, чем надо, это, конечно, вызывает недоумение. Если человек по нему платит, значит, он хочет избежать скандала. Я приписал единицу, и вы заплатили.
Отчаяние приходит не тогда, когда ты присытился страданием, а когда ты присытился весельем.
Когда человек слышит нечто, переворачивающее все в мире вверх ногами: что хвост виляет собакой, что рыба поймала рыбака, что земля вращается вокруг луны, — проходит время, прежде чем он может всерьез переспросить, не ослышался ли он. Он еще держится за мысль, что все это абсолютно противоречит очевидной истине.
— Должно быть, вы правы, — задумчиво сказал профессор. — Можно спросить его самого. Но, признаюсь, я бы побоялся спросить у Воскресенья, кто он.
— Почему? — спросил Секретарь. — Вы боитесь, что он вас убьет?
— Я боюсь, — сказал профессор, — что он мне ответит.