Sacrilege, fire, murder and rape.
Nightmare and torment arise.
Burn on the pyre, find no escape!
Now the time my dominator!
All we need today
For hell we pray!
Sacrilege, fire, murder and rape.
Nightmare and torment arise.
Burn on the pyre, find no escape!
Now the time my dominator!
All we need today
For hell we pray!
— Что ж, нет покоя проклятым. По крайней мере, она покоится в мире. Вернулась в ящик, из которого и появилась. Я полагаю, мне придётся искать новый источник дохода, чем набивать себе карманы. Никакой премии для старины Энзо в этот раз. Как обычно, мать твою...
— Ты ведь знаешь, как это бывает у ведьм, Энзо. Они заключают сделку с дьяволом и когда умирают, он забирает то, что ему причитается. Тебя засасывает в ад и вечность бросает между разной жуткой хренью, типа там это так принято.
— Зачем ты мне это рассказываешь!? Разве не по этому мы стоим здесь, молимся, чтобы её душа успокоилась с миром!? Тогда какого хрена я торчу здесь, рискуя подхватить простуду, если эти молитвы ничего не значат!?
— Но, ведь, приятно думать, что молитвы хоть чего-то стоят, не правда ли? Ты на ней убийственно нажился. Чёрт, никто не поручится, что ей там не станет одиноко и она не вернётся пощупать тебя за булки.
— Меня!? Пусть лучше в аду остаётся!
Четыре. Ад.
Ад — это огонь. Это злость, это гнев.
Это огонь, поджигаемый гневом. Это застелание глаз гневом. Этим пламенем человек поджигает самых любимых. Будучи сам не в курсе того. Это то, как то пламя поджигает тебя все больше и больше. Это безвыходно ждать. Ожидание — это ад. Это думать, что больше не сможешь видеть любимых. Это боль ребёнка. Тебе умирать намного легче. Ад — это терять. Ад — не место, где нам больно. Верно. Мансур говорит, что это место, где никто не слышит, как нам больно. Это место, где кончается вера и доверие. Это мгновение. А единственным выходом пламени... Является вода, которая в силах его потушить.
То, что мы знаем или во что верим, влияет на то, как мы видим окружающие нас вещи. К примеру, в Средние века, когда люди верили в реальное существование Ада, горящий огонь значил для них нечто отличное от того, что он значит для нас. И, тем не менее, их представление об Аде многим обязано зрелищу всепоглощающего огня и виду остающегося после него пепла, а также боли от полученных ожогов.
Resist the sign of evil
Resist the underworld.
Alive or dead we're leaving
Moscow, Moscow after dark.
Если повезет, у меня получится стать той девочкой, какой я была, когда уезжала из дома.
Но той девочки давно нет. Она взяла билет до ада в один конец и теперь молча сгорает дотла.
Молитва — самое трудное на свете. Но если научиться молитве, она превращается в самый лучший отдых. После нее — как после прохладного душа в жару, так свежо и так хорошо!
– Я выгляжу адски.
– Если ад выглядит именно так, то мне стоит пересмотреть свое представление о рае. Потому что я, похоже, серьезно его недооцениваю.