Рэй Брэдбери. Смерть - дело одинокое

Голос из прошлого, он напоминает о знакомых прикосновениях, теплом дыхании у твоего уха, о страсти, поражающей, как удар молнии. Кто из нас устоит, услышав этот голос в три утра? А может, вспомнишь об этом призыве, когда проснешься в полночь, разбуженный чьим-то плачем, и окажется, что плачешь ты сам, слезы льются по твоим щекам, а ты даже не заметил, что ночью тебе приснился дурной сон.

8.00

Другие цитаты по теме

— Где болит?

«Там, где никому не видно, — подумал я...»

До двухтысячного года никто и думать не будет, что там и как. Кого это интересует? Только героев комиксов да вас, межпланетный вы наш скиталец Флэш Гордон! Только чокнутых, дорогой мой Бак Роджерс!

Время хорошо работает лишь в одном направлении — назад, в прошлое. Я управляю прошлым.

И, черт побери, знать не знаю, что делать с настоящим. А будущее? Ну его к дьяволу! Я в него не собираюсь, знать его не хочу и тебя возненавижу, если будешь меня в него заманивать. Моя жизнь превосходна.

В пустынном и промёрзшем парке

Два призрака прошлое пытались воскресить:

— Ты помнишь нашу былую страсть?

— Зачем вспоминать?

— Сердце бьётся ли сильнее при звуке имени моего?

Всегда ли ты видишь мой образ в мечтах?

— Нет.

— Прекрасные дни невыразимого счастья, когда мы в поцелуе сливались?

— Возможно.

— Когда небо было синим-синим и надежда в сердце жила?

— Надежда, надежда исчезла, растаяла в бездонном небе.

— На что твои призраки похожи?

— Они на изнанках моих век.

Было время, чудесное время. В нём было много прекрасного, почти идеального. Как всё изменилось... жизнь на Земле. И ничего не вернуть назад.

Вот тогда время для меня и остановилось. Не биологическое, оно-то, конечно, движется независимо от сознания и только в одну сторону, как река, которую невозможно перегородить плотиной и заставить изменить русло. Я имею в виду собственное психологическое время, которое то течет подобно великой реке Волге, то вдруг останавливается, застывает, как скованный льдом ручей, а бывает, что несется, будто горный поток, подбирая по дороге валуны воспоминаний, или даже, словно цунами, сметает все, оставляя позади груды развалин прошлого — самых страшных развалин на свете, потому что разрушенный бомбой город можно восстановить, а сломанная, уничтоженная жизнь не денется уже никуда…

Если вы знаете, что человек мертв, воздух в покинутом им помещении противится каждому вашему движению, даже мешает дышать.

Однажды вечером будущее становится прошлым.

И тогда оглядывается назад — на свою юность.