— ... мне даже в суде обманутые вкладчики, вон, аплодировали стоя, ты же помнишь.
— Стоя... они стоя, а ты сидя!
— ... мне даже в суде обманутые вкладчики, вон, аплодировали стоя, ты же помнишь.
— Стоя... они стоя, а ты сидя!
— Крутятся эти миллиарды, крутятся, и все мимо нас.
— Это ты мимо них. Что такое денежный оборот знаешь? — Показываю наглядно:
Зэки дали тебе на подарки к новому году, так? Карманники у тебя их свистнули и вложили в какой-то мутный банк под проценты, так? Банкиры все уперли из банка, а себя объявили банкротами. Рекетиры наезжают на банкиров, забирают деньги себе. Деньги идут на общак в зону, зэки отдают их тебе на подарки к новому году. Деньги работают!
— Чего ты хочешь от меня, маленькое чудовище?
— Я хочу, чтобы мама перестала быть банкиром и стала мамой.
Жил-да-был на белом свете симпатичный парень целых двадцать лет
И твердил все годы эти, что любви на белом свете больше нет.
Но однажды он случайно вдруг глазастую девчонку увидал,
И назначил ей свиданье, и пришел, и с нетерпеньем ожидал.
А девчонка та проказница,
На свиданье не показывается!
Он и есть, и пить отказывается,
А любовь-то есть, оказывается!
Есть! Есть!
Вечер был лучше, чем я ожидала. Но я пойму, как к тебе отношусь, когда немножко протрезвею.
Мама, когда-то совершенно потрясенная ремонтом квартиры, долгое время после этого говорила: «Это было до ремонта» или «Это было уже после ремонта».
Мэтр все это время стоял рядом и с сосредоточенным видом листал свою книгу в синей бумажной обложке. Книга оказалась захватанной до невозможности – на многих листах виднелись сальные пятна и какие-то грязные отпечатки, краска местами потекла, и руны были подправлены от руки обычными чернилами. На полях пестрели пометки, отдельные слова были подчеркнуты, а одно заклинание так вовсе замарано крест-накрест, и рядом стояла категоричная резолюция: «Фигня!»