Одна была вполне довольной жизнью девушкой. Время не текло сквозь пальцы, она как-то осмысленно жила. Пока не случились встречи – одна, другая. Она была разбита.
Голос шептал ей: ты несовершенна, уничтожь это несовершенство.
Она рассматривала свои руки и с трудом удерживалась, чтобы не полоснуть по ним лезвием, но не выносила вида крови и не могла терпеть боль.
Депрессивные люди думают о том, каково это — быть некрасивым, толстым, неудачливым, больным, брошенным. Это как осколки разбитой бутылки. Они вертят в руках то один, то другой, то сразу несколько и не замечают, как режутся. И даже не откладывают рассмотренные отдельно от остальных, а постоянно к ним возвращаются. Один осколок — война, другой — боль от измены, третий — несчастный случай. Закономерно, что к ним приходит один вывод — все бесполезно, ты не можешь изменить мир, он все так же будет несправедлив, так какой смысл в том, чтобы вставать из постели, принимать душ, завтракать...
Что я попробовала сделать сначала, так это запретить себе думать. Не помогло. Против своей сути не попрешь. Разрушать собственную личность «во спасение»? В итоге я все так же вертела осколки в руках, но только в специальных перчатках, которые не давали порезаться.
Я стою на краю и смотрю вниз. Вид на землю с высоты двадцать второго этажа. Это единственное, что мне остаётся. Единственный мой выбор. Мне ничего не дорого и ничего не жаль. Я уже практически ничего не чувствую. Поэтому мне осталась только эта земля.
Вид с высоты двадцать второго этажа. Его никто не может отнять. Должно же быть что-то, чего никто не сможет отнять.
Я прихожу сюда, когда ничего другого не остаётся. Я прихожу, чтобы почувствовать страх или уверенность. Чтобы ещё раз увидеть, что и у меня, и у каждого человека на земле есть выбор.
Вариант один – продолжать. Вариант два – на двадцать два этажа вниз.
— У меня были тяжёлые нравственные переживания, — смущённо проговорил Невил. — Это иной раз даёт те же последствия, что и болезнь.
В то время я дал себе несколько обещаний — что каждый день буду дышать полной грудью, не буду делать того, что мне не нравится, буду поступать по совести, женюсь по любви и всегда буду настоящим.
Депрессия — это состояние,
когда очень хочется отвести душу,
но куда бы ты ее ни отводил, ей все не нравится.
Добро и зло всегда идут рука об руку.
Искрам таланта то и дело посылаются противодействия, испытания, чтобы они не светили так нагло, так обескураживающе.
Не всех удаётся погасить. Некоторые становятся сильнее и совершают перевороты, другие превращаются, меняют свою природу. Талант идёт рука об руку с болью.
Когда я училась, работала — с чего мне было уважать себя? Мне казалось, что работают и учатся все, и я в этом смысле от других не отличаюсь, а значит, всё такая же посредственная, серая, обычная, неинтересная — и нет у меня других перспектив, чем жить серой, унылой, бессмысленной жизнью.
13 лет. Я всегда старательно подвожу глаза. Густо и внушительно. Крашу ногти темно-синим или черным лаком. Мне хочется туда, где жизнь. Самое страшное — не состояться. Прожить свою жизнь кое-как.
Большинство физических недугов связываются в наше время с невылеченной душевной болью. Систематически подавляемая, она обычно перерастает в физическую боль или болезнь и может вызвать преждевременную смерть. Помимо всего, большинство наших пагубных влечений, маний и вредных пристрастий, обусловлены существованием душевных ран.
— Ручной труд дает душе покой, — рассеянно отозвался отец.
Сет слышал это уже много-много раз.
Однако, покой в душе, похоже, приносил не столько ручной труд, сколько антидепрессанты, на которых отец сидел.
Cлайд с цитатой