2:22 (2:22)

Когда ночью летишь над Нью-Йорком, кажется, что под тобой миллионы звёзд. И каждая из них — это жизнь человека, который называет этот город домом. Отец говорил мне, что с древних времён люди смотрели на звёздные узоры и пытались по ним предсказать, что произойдёт в жизни, и если ты умел читать эти узоры, то мог узнать узнать о том, что случится, раньше, чем остальные.

0.00

Другие цитаты по теме

Прекрасным был бы астрологом,

Кто постоянно возвещал бы

Одни несчастья; нет сомненья,

Они сбывались бы всегда.

Говорят, люди непредсказуемы, но на самом деле мы держимся за привычное.

Другой раз граф спросил меня, что я думаю об астрологии, и я привёл в ответ общеизвестные слова: «Astra non mentiuntur sed astrologi bene mentiuntur de astris» (лат. Созвездия не лгут, но астрологи хорошо лгут о созвездиях)

В жизни каждого наступает момент, когда Вселенная раскрывается всего на мгновенье, чтобы могли увидеть, что нет ничего невозможного.

Астрологи достаточно умны, чтобы делать свои прогнозы столь туманными, что их можно отнести к любому исходу.

У ті часи, страшні, аж волохаті,

коли в степах там хто не воював, -

от їй хотілось, щоб у неї в хаті

на стелі небо хтось намалював.

Вона не чула зроду про Растреллі.

Вона ходила в степ на буряки.

А от якби не сволок, а на стелі -

щоб тільки небо, небо і зірки.

Уранці глянеш -

хочеться літати.

В те времена кошмаров, прям косматых

Когда в степи там кто не воевал, -

Хотелось ей, чтоб прямо в хате

Над головою небо кто создал.

Не привелось ей слышать о Растрелли.

Она «на свёклу» лишь ходила в степь.

О, перекладина, что над постелью –

ей лишь бы небо в звездах.

Чтоб утром только глянуть

И в мечтах взлететь.

Матушка считала, что даже самое качественное будущее – вещь крайне хрупкая и если люди будут долго таращиться на него в упор, то оно изменится.

Пусть стены круты, башни стройны

И ослепительны огни;

Пусть льют потоки крови войны;

Пусть переменны наши дни;

Пускай кипят, звенят, трепещут,

Грохочут гулко города;

Пусть время неумолчно плещет, —

Ты надо всем горишь, звезда!

Прости мне, свет иной основы,

Неизменяемых начал, —

Что я тебя в борьбе суровой

Так безрассудно забывал.

Что самое лучшее в таком большом городе как Нью-Йорк? Возможность из него уехать.

Новый год. На небе звёзды,

как хрусталь. Чисты, морозны.

Снег душист, как мандарин

золотой. А тот — с луною

схож. Пойдёшь гулять со мною?

Если нет, то я один.

Разве могут нас морозы

напугать? Глотают слёзы

вдоль дороги фонари,

словно дети, с жизнью в ссоре.

Ах, не видишь? Что за горе -

ты прищурившись смотри.

Только ночью Новогодней,

друг мой, дышится свободней,

ты согласна? Просто так

мы пойдём вдоль улиц снежных,

бесконечно длинных, нежных.

И придём в старинный парк.

Там как в сказке: водят звери

хоровод — по крайней мере

мне так кажется — вокруг

ёлки. Белочки-игрушки

на ветвях. Пойдём, подружка.

Улыбнись, мой милый друг.