Он трет изрезанное стеклом лицо и клянется, что видел звёзды.
Часть его души болезненно воспринимала чужеродное вторжение, другая часть пала на колени и рыдала от благодарности, что более не одинока.
Он трет изрезанное стеклом лицо и клянется, что видел звёзды.
Часть его души болезненно воспринимала чужеродное вторжение, другая часть пала на колени и рыдала от благодарности, что более не одинока.
Мне стало казаться, что я мог бы упасть с земли в голубое бескрайнее небо. Я утонул бы в нем, словно в море, барахтаясь руками и ногами, хватая ртом воздух и набирая полные лёгкие кристальных облаков. У них вкус мятных капель, представлял себе я, и они тотчас превратят все мои внутренности в лёд.
Он знает, как красиво выразить любую вещь. Но даже до положительного анализа, каждый день своей жизни он ненавидел этот мир. Часто повторял, что ему хочется проснуться однажды утром и не чувствовать злобы – хотя бы один день.
Однако он не мог.
В другой жизни, в его старой жизни, Сорен мог бы быть именно таким великосветским потаскуном. Но в теперешней у него уже год как положительный анализ на ВИЧ, который обнаружился через неделю после его восемнадцатилетия. Добро пожаловать в реальность, малыш. Как тебе быть взрослым? Не волнуйся, это с тобой ненадолго. Хотя у него пока не появилось симптомов, взгляд уже покрылся глянцем, затуманились глаза, серые, огромные для лица со столь тонкими чертами. В природной безмятежности проскальзывало состояние потрясения.
Убийство может быть красивым?
Убийство обязано быть красивым!
Иначе – чем подлинный эстет Смерти отличается от заурядного маньяка?
Нью-Орлеан, столица «детей смерти», – идеальная сцена для двух актеров, разыгрывающих в декорациях Французского квартала кровавую и стильную драму, «звезды» которой узнают о своей роли в происходящем, увы, слишком поздно.
Те, кому знакома боль, приходят в ужас с самого начала. Но в любом случае спустя некоторое время, когда они накричатся, прочтут все молитвы, наблюются и поймут, что им ничто не поможет, они входят в некий экстаз.
Я вдруг понял, что у меня талант покидать мрачные места.
Хотелось надеяться, что я найду такой уголок, где захочется остаться.
– Что они делают с органами после вскрытия? – спросил я, чтобы поддержать разговор и из искреннего любопытства.
– Забрасывают обратно как попало и зашивают. О, а мозг оставляют для исследований. В особенности если это мозг убийцы. Могу поспорить, для вас тоже припасен сосуд со спиртом, господин Комптон.