Война нависала над немцами, словно капля росы на кончике ветки, готовая вот-вот сорваться.
Во врага никто не стреляет общественным мнением — врага разят только пулями...
Война нависала над немцами, словно капля росы на кончике ветки, готовая вот-вот сорваться.
Во врага никто не стреляет общественным мнением — врага разят только пулями...
Мир, основанный на унижении побеждённого, это не мир, а лишь краткое перемирие между двумя войнами.
Мольтке в серых брюках с лампасами и в скромном кителе снова появился в бельгийском посольстве, где при виде его посол вздрогнул.
— Войны желает не та страна, которая нападает, — сказал он, — а та, которая вынуждает нас напасть на нее...
Из этой академической фразы торчали волчьи зубы. Мольтке доктринерски завуалировал смысл агрессии: виноват будет тот, кто слаб, не будешь слаб — не будешь и виноват.
Вместе с русскими невольниками из Хивы были вызволены и 40 000 персов, томившихся в рабстве; уходя на родину, персы взывали к солдатам: «Дозвольте, и мы оближем пыль с ваших божественных сапог…»
Русский солдат не шёл туда, где его не ждали. Он шёл туда, где ждали его как освободителя. В звенящем зное пустынь русский человек свергал престолы средневековых деспотов — ханов, султанов и беков, всю эту мразь и нечисть, что осела по барханам со времён Тамерлана. И грешно забывать наших прадедов, которые в жестоких лишениях создавали великое многонациональное государство...
Мне бой знаком — люблю я звук мечей:
От первых лет поклонник бранной славы,
Люблю войны кровавые забавы,
И смерти мысль мила душе моей.
Во цвете лет свободы верный воин,
Перед собой кто смерти не видал,
Тот полного веселья не вкушал
И милых жен лобзаний не достоин.
Право же, ни к чему
разговоры вести понапрасну -
все вопросы решить
может только меч самурайский,
только этот клинок заветный!..
Для англичан война — это спорт, а для нас, для россиян, война — это смерть...
Впереди бесконечная зима и столь же бесконечная череда смертей.
Под огнем не помнишь вкуса вина, но не знаешь и вкуса вины.
В битве этой, что самая главная,
Что кипит до смерти от детства,
На меня наступают плавно так
Десять тысяч моих проекций.