Нравственность, как Пизанская башня, — падает-падает, а упасть не может.
Нравственности предшествует принуждение, позднее она становится обычаем, еще позднее — свободным повиновением, и, наконец, почти инстинктом.
Нравственность, как Пизанская башня, — падает-падает, а упасть не может.
Нравственности предшествует принуждение, позднее она становится обычаем, еще позднее — свободным повиновением, и, наконец, почти инстинктом.
Понятие о чести — наиболее сильный стимул нравственности, чем всякие уложения о наказаниях.
Как вообще нередко безукоризненно нравственные женщины, уставшие от однообразия нравственной жизни, она издалека не только извиняла преступную любовь, но даже завидовала ей.
Посланник Аллаха сказал: «Распутство одной женщины-развратницы подобно распутству тысячи развратников-мужчин. Праведность, благочестие одной женщины подобно благочестию семидесяти праведников».
Пришла пора разрушить в человечестве саму идею о Боге. Вот с чего надо было начинать. Раз человечество отречётся от Бога, то человек сам возвеличится духом титанической гордости, и явится человеко-бог. И уж конечно в этом новом чине человек с легким сердцем перескочит всякую нравственную преграду. Для Бога не существует закона! Всё ему будет дозволено! Всё! Всё! И шабаш!
Я не потерял веры в то, что существуют какие-то моральные и рациональные приметы, по которым человек узнает человека.