Оказывается, чтобы увидеть, как изменился мир, достаточно понять, что ты сам стал другим человеком.
Не в моих силах изменить мир — в моих силах изменить себя!
Оказывается, чтобы увидеть, как изменился мир, достаточно понять, что ты сам стал другим человеком.
— Я изменился.
— «Изменился» — это чушь. Люди лишь все больше становятся теми, кто они есть.
Люди вызывали у меня сплошь негативные чувства. Я видела их насквозь. Зависть, жадность, стремление извлечь выгоду из ничего, выйти сухим из любой ситуации, хоть намеком да показать превосходство… Таким был мир, и крупицы добродетелей, небрежно брошенные богами в его круговорот, безнадежно проигрывали царящему повсюду эгоизму. Такой же была я, и не могу не признать, что жилось мне как в сказке. Если бы сказочник, вершивший мою историю, не решил, что ее сюжет нуждается в крутом повороте, я бы до сих пор наслаждалась своим уютным мирком, где существовали лишь мои капризы и те, кто их исполнял.
Мир, как однажды сказал Голем, – это колебание близ состояния равновесия самых точно и тонко настроенных весов на свете. Чаши стоят почти ровно, пока значимые взгляды и главнейшие интересы могут удерживать баланс, пока люди в силах договориться, пока полумифическое общее благо и совершенно невидимая глазу мораль хоть как-то влияют на принимаемые решения… Пока расхождение интересов и оценок не достигает критического состояния. Нарушь баланс – и колебания усилятся. И однажды, ничем не успокоенные, они склонятся к крайности худшей и страшнейшей – войне. Тот же Голем называл войну безжалостным способом выигрыша для избранных. И безнадежным путем к проигрышу для всех остальных, кто в игре лишь пешка… Точнее, пушечное мясо.
В мире слишком много холода. Если б только люди могли договориться обо всем, было бы по-другому.
Перенесший горе человек меняется раз и навсегда, весь его образ мыслей терпит неминуемое крушение.
Я люблю себя в меру и никогда не была обуреваема мыслью переделать мир. «Вот я — такая, какая есть, вот мир — его надо переделать» — эта установка была мне незнакома. «Вот мир, такой, какой есть, вот — я, и я должна узнать себя и, узнав, поправить» — было мне ближе.