Они — особенно Нэнсили — вели себя так, что, если бы вдруг я провалился в канализационный люк, они даже не остановились бы, чтобы взглянуть вниз.
— Сильно сплутовал?
— Как обычно. В рамках приличий.
Они — особенно Нэнсили — вели себя так, что, если бы вдруг я провалился в канализационный люк, они даже не остановились бы, чтобы взглянуть вниз.
Требования его профессии, наверное, исключают открытую неприязнь к любому существу, во всяком случае до тех пор, пока оно не начнёт всерьёз отгрызать ему ухо. Простой укус не в счёт.
... а мы к этому делу приложили столько же сил, сколько прилагают к делу народного образования каменные львы перед публичной библиотекой.
Любой ковер, пусть за много тысяч долларов, не ласкает так ногу человека, как упругая густая трава лужайки.
Из десяти тысяч женщин, в которых я влюблялся, все десять тысяч знали это еще до того, как я сам понимал.
... люди порой что-то видят, но даже не знают, что они это видят. Если ты присядешь, а ещё лучше — приляжешь, закроешь глаза и мысленно переберёшь в памяти, что видела и делала тебе, возможно, что-нибудь вспомнится.
Она была весела от природы, и для того, чтобы лишить ее этого качества, одного внебрачного ребенка было явно недостаточно.
За что я не люблю утро — так это за то, что оно всегда наступает, когда я еще сплю. Я встаю, умываюсь, одеваюсь, добираюсь кое-как до кухни, заправляюсь апельсиновым соком, — и все это как в тумане. Я просыпаюсь по-настоящему только после четвертого блинчика и второй чашки кофе...