Ночь расшита звездами
Молодого месяца.
Кончилась берёзами
Жизненная лестница.
Ночь расшита звездами
Молодого месяца.
Кончилась берёзами
Жизненная лестница.
Геометрическое небо
В сетях обмякших проводов.
Лепнина туч висит нелепо
Над оголённостью голов.
Домов осаленные вепри,
Глухого транспорта засов,
А ты — в своём квадратном метре,
Как в затянувшемся лассо.
Просто хочу весны -
Медных и бронзовых почек.
Сбудутся долгие сны.
Ожил в растеньях моторчик!
Ты прежил её измену.
Того не зная.
Она — шуршащая, как сено,
И ледяная,
Она — в касанье грубой ласки,
В татуировке,
Клеймом сомненья, страстью царской,
Обманом ловким.
Человек уходит в море.
По колено входит в горе,
Он с собой по пояс в ссоре.
В бытовом по плечи соре,
С головой уходит в море.
Ушло веселье из садов.
Под снегом сломанные сливы
И гроздья сморщенных шаров -
Когда-то праздников шумливых.
Ушло веселье из садов.
Под снегом сломанные сливы,
А с ними кольца тех годов,
Когда мы были так счастливы.
Ты помнишь — яблоневый сад,
А с ним всю жизнь до крайней точки,
Окно, распахнутое ночью,
Луны загадочный агат,
Смычки бессонные цикад,
Виолончель густой прохлады...
Для счастья многого не надо.
И было счастье наугад.
Вот и кончилась дней чехарда,
Длинных полночей круговорот...
Я прощаюсь с тобой навсегда -
Не стою у последних ворот
И вдогонку ничто не кричу,
Я подушку слезой золочу,
А потом, чуть привстав на локте,
Вспоминаю вдруг — кто я и где.
Попросить прощенья и простить.
Окрылять очнувшиеся строфы,
Не слагая, жизни стих нести
До своей назначенной Голгофы.
Как бы ни был страден этот путь
К солнечной вершине от подножья -
Богу — Богово, поэту — Божье...
Зижди, не оглядывайся, будь!
Через ненастья свет и мглу
Катится капля по стеклу
Мимо дождливой грусти клумб,
Капля — сама себе Колумб.
И — ни следа на льду стекла...
Капля, куда же ты стекла?