— Как вы относитесь к оружию?
— Мой мальчик, у меня актерское образования, отношусь как угодно и к чему угодно.
— Как вы относитесь к оружию?
— Мой мальчик, у меня актерское образования, отношусь как угодно и к чему угодно.
Я много читал в тюрьме. Есть такой поэт по имени Рильке, и вот он сказал: «Всему ужасному любви не достаёт».
— Ты меня не заводи, парень!
— А что тебя заводить? Тебя и так поимели, и с работы прогнали, больше не приходи сюда.
Всё вертится вокруг права на нашу на частную жизнь, в наше время. Ох уж эта частная жизнь... Мне кажется, знаменитости похожи на обитателей Олимпа, а людишки гадают: чем заняты их боги, с кем они трахаются, кого приковали к скале или превратили в вонючего осла.
Нет потери чести в том, чтоб подчиниться насилию и вытерпеть боль. Потерять честь – это сдаться, не отомстить, не выполнить приказ. Потерять честь – это умереть, упиваясь собственной слабостью. А умирать должны враги. Тело воина – ножны для клинка души. Ножны для того и предназначены, чтоб пачкаться и рваться, сберегая клинок для боя. Пока клинок цел – ножны можно отмыть и залатать.
— Между револьвером и мечом нет ничего общего, – сказал Старк.
— Нет, есть, – возразил Гэндзи. – И то, и другое – всего лишь продолжение человека, который их держит.
Когда я встретился с Дэниелом Рэдклиффом и другими актерами, я осознал, что у меня мало актерского опыта. Я боялся выставить себя дураком. Я все время отсиживался в стороне, и меня трясло от нервного напряжения и страха. Я все еще думаю о том, чтобы взять несколько уроков актерского мастерства, но, у меня, кажется, совсем нет времени.