Чем более мы будем национальны, тем более мы будем европейцами (всечеловеками).
Русский без православия – дрянь, а не человек.
Чем более мы будем национальны, тем более мы будем европейцами (всечеловеками).
Манси – это сильный и талантливый народ. Я, до «американского» периода своей жизни, сильно и не задумывался об этом, я манси, но я русский, и в России это нормально и вполне достаточно для твоей идентификации. А в Америке мне сами американцы, продюсеры HBO, пообщавшись со мной, стали говорить: «Ты какой-то неправильный русский. Какой-то другой». И я задумался – ведь для них мы все, выходцы из СНГ – манси, казахи, туркмены – русские! И поэтому, уж коли мне выпал шанс напомнить о своём народе, я о нём и напоминаю. Я боец из России, и я манси.
Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет, здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока еще не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде Господин доллар, а на искусство начихать — самое высшее мюзик-холл. Я даже книг не захотел издавать здесь, несмотря на дешевизну бумаги и переводов. Никому здесь это не нужно... Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод... Зато у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину.
— Сергей, а как вы относитесь к Маяковскому?
— К Маяковскому? Да никак не отношусь... А вы знаете, почему я поэт, а «Маяковский» — так себе, непонятная профессия? У меня Родина есть. У меня Рязань, а у него ни шиша. Нет поэта без Родины. Запомните это, молодой человек, а лучше запишите, а то забудете.
Здравствуй, милое солнце моё!
Я тебе с поля боя пишу.
Надо мной здесь кружит вороньё,
Только я умирать не спешу.
Мы ещё погуляем с тобой,
Потанцуем над небом ночным.
Отслужив, я приеду домой,
И ты скажешь подругам своим...
Есть одна особенность, когда говоришь с русскими. Такое ощущение, что они знают какую-то тайну. По глазам видно. Когда они слушают тебя, такое ощущение, что у них фейерверки в глазах. Потому что, откуда я родом, все очень экспрессивно, эмоционально! Поэтому мы никогда не были сильной державой. Наши делают целое представление, когда говорят. Но у русских все в глазах. Люди тут слушают тебя, и ты чувствуешь, что тебя понимают, как никто никогда раньше не понимал. И ты рассказываешь им ещё и ещё! А они слушают тебя с этими фейерверками в глазах. А потом ты ждешь, что же они ответят. Они подвигаются ближе и говорят что-то типа:
— Любишь суп?..
— Да, знаете, я люблю суп.
— Я знаю, где можно вкусного супа поесть...
— И это всё, что ты можешь сказать мне после всей моей тирады о жизни?
— Нет. Нужно идти сейчас, а то закроется.
Нам особенно нужны хорошо образованные люди, близко знающие русскую природу, всю нашу действительность, для того, чтобы мы могли сделать самостоятельные, а не подражательные шаги в деле развития своей страны.