Мы по уши в трусости и бессилии, от рождения старики,
Сидим в углу, как коты Базилио, напяливши темные очки...
Мы по уши в трусости и бессилии, от рождения старики,
Сидим в углу, как коты Базилио, напяливши темные очки...
Вы знаете, я бы хотел, открыв глаза в возрасте Владимира Владимировича Познера (85), обнаружить, что я не в гробу. Вот это самое большое мое желание. А если все-таки я в гробу — хотелось бы, чтобы я сам, без посторонней помощи из него вышел. Ну, просто очередная примерка. Вот этого я бы очень хотел. А самое главное — я бы хотел себя видеть… да, еще я в принципе хотел бы видеть в этом возрасте! И хоть что-то соображать. Это важно.
Я красивый старик, боящийся стать беспомощным. В общем, диагноз — «старость средней тяжести».
Я не употребляю наркотики. Мне это уже не нужно. Я постарел, и если мне теперь нужен приход, нужно просто неожиданно встать со стула.
Девочка — девушка — молодая женщина — молодая женщина — молодая женщина — молодая женщина — бабушка умерла.
— Что вы суетесь? Что вы знаете о старости? Стареть — это скучное занятие.
— Но пока это — единственное средство долго жить.
Если вы хотите точное определение того, кто такой трус – это тот, кто принижает целый класс людей, чтобы идти по ним и казаться себе выше.
У меня есть этот глупый страх, что в один прекрасный день я стану старой, так и не побыв толком молодой.