Зеленым бывает не только Ирландия, но и деньги!
Сначала я любил его, потом понял, что ненавидел.
Зеленым бывает не только Ирландия, но и деньги!
Наконец я свободен. До сих пор я страдал не только морально, но и физически, и мне хотелось попросту отдохнуть — этого настоятельно требовало мое тело. Наоми была для меня как бы крепким вином, и, понимая, что в больших дозах оно пагубно для меня, я все же не мог не пить, когда изо дня в день вдыхал его пряный аромат и видел бокал, наполненный до краев. И чем больше я вкушал этот яд, тем сильнее проникал он во все клетки моего тела, затылок, наливался свинцом, голова кружилась, казалось, я вот-вот рухну наземь. Я постоянно чувствовал себя как бы с похмелья, у меня пропал аппетит, ослабла память, исчез интерес ко всему, настроение было всегда подавленное, как у больного. Меня преследовал призрак Наоми, мне мерещился запах ее духов, пота, кожи. И теперь, когда Наоми — моей мучительницы — не стало, я почувствовал облегчение, как будто рассеялись дождевые тучи.
Но, как я уже сказал, это было лишь мгновенное ощущение, и длилось оно короткое время. Каким бы я ни был крепким, вряд ли мои силы восстановились за один час. Не успел я облегченно перевести дух, как мне представилось холодное лицо Наоми во время недавней ссоры. «Чем сильнее ты меня ненавидишь, тем я прекраснее», — как будто говорило это лицо. Я ненавидел эту женщину. Так ненавидел, что, кажется, даже всадив в нее нож, не утолил бы ненависть...
Считать деньги в чужом кармане — для многих хобби и лишь для налогового инспектора — профессия.
— Зачем тебе миллион, что ты будешь с ним делать?
— Я не знаю, что мне без миллиона делать, а с миллионом мы как-нибудь разберёмся!
Для любой идеи нужны деньги. Но какой в них толк, если, получив их, через десять минут ты умрешь?
В этом, мной не придуманном мире, все уже давно неплохо сошли с ума.
Но хуже всего, что я вместе с ними. Над планетой деньгам власть дана.
Для меня деньги являются абсолютно виртуальными единицами, которые бессмысленно обсуждать в отрыве от реально значимых вещей. Участвовать в этой гонке, чтобы кому-то что-то доказывать, кажется объективно бесполезным занятием, хотя это не самый худший вид спорта.
— А если Лемос выкрутится?
— Это невозможно.
— Почему? Можно подкупить следователей.
— Я скажу вам то, чего вы не знаете. Всегда найдется какой-нибудь продажный прокурор, но никакие деньги не помогут, когда есть указание сверху.