Но ведь если ты рассуждаешь о справедливости бытия и несправедливости окружающего мира, ты ничем не отличаешься от тех, кто обсуждает новости за чашкой чая. Неравенство, жестокость, невежество. Факт, что существует реальность, которую ты даже не можешь себе вообразить.
Можешь спорить сколько пожелаешь, но равенство невозможно до тех пор, пока ты жив. Есть люди, которые умирают в окружении семьи и любимых. Но есть и те, кто умирает в одиночестве. В темной комнате, без семьи... Нет разницы, богат ты или беден, красив или уродлив, в конечном счете все умирают. «Смерть» — единственная вещь, которая никого не обойдет стороной.
— В машине вы говорили о Красной Шапочке. Просто история о Красной Шапочке, съеденной волком. Вы спросили меня, что я чувствовал... А что насчет вас... Что чувствовали вы?
— Что, если я скажу..."Облегчение"?
— Читал «Красную шапочку» Шарля Перро?
— Что? Ах.. Да...
— Меленькую девочку называют красной шапочкой за ее шапку... Она идет в лес, чтобы повидать свою бабушку, но ее съедает волк, который уже успел закусить ее бабушкой.
— Это — конец?
— Оригинальный текст отличается от того, о чем пишут в детских книжках. Это жестокая история... Как думаешь?
— Что?
— Я думаю, что это — жестокая история, но... разве она ничему не учит?
Люди, рассуждающие обо всем на свете, как правило, не могут разобраться с собственной жизнью.
Мне осталось жить, наверное, лет шестьдесят; более двадцати тысяч совершенно одинаковых дней. Я буду избегать мысли и избегать страдания. Подводные камни жизни лежали далеко позади; теперь я вступил в пространство покоя и исчезну из него лишь в результате прекращения физиологических процессов.
Я купался долго, под солнцем и под звёздами, и не испытывал ничего, кроме лёгкого, смутного ощущения питательной среды. Счастье лежало за горизонтом возможного. Мир — предал. Моё тело принадлежало мне лишь на короткое время; я никогда не достигну поставленной цели. Будущее — пустота; будущее — гора. В моих снах теснились оболочки чувств. Я был — и не был. Жизнь была — реальна.
У наших жизней вместо фундамента — две-три фундаментальные условности. Наша точка зрения на мир зависит от положения в пространстве и во времени — вовсе не от личной нашей уникальности, как бы нам того ни хотелось. Так что любая интерпретация реальности предопределена исходной точкой. Пару шагов к востоку или к западу — и вся картина меняется.
I'm going under and this time
I fear there's no one to save me
This all or nothing really got a way of driving me crazy
I need somebody to heal
Somebody to know
Somebody to have
Somebody to hold
It's easy to say
But it's never the same
I guess I kinda liked the way you numbed all the pain
Реальность — ничто, хотя доказательная сила интерпретации, конечно, зависит от твердости фактов. Но гораздо больше она зависит от правильной концепции. Она создает для фактов контекст, в котором те оцениваются. Схватка обвинения и защиты — всегда схватка двух концепций, положенных на чаши весов Фемиды. Концепции оцениваются восприятием Фемиды, чувственными ощущениями женщины с завязанными глазами.
Придумать можно всё, что угодно. На самом деле никогда не бывает так, как придумывают.
Cлайд с цитатой