Когда ходишь по планете один, твоя привилегия – подслушивать разговоры. Не нырять целиком, а задержать дыхание и на миг опустить голову в водоём чужой жизни, у кого это озеро, у кого – река, у кого – болото.
Они тоже не спят. Ни днём, ни ночью. Всегда смотрят вперёд, в дождь, в туман, на горизонт; всегда внимательны. Такова участь тех, кто на носу корабля.
Она светилась, как все фонари и маяки Картахены разом. Что-то бесновалось в глазах, точно как у игроков, которые ни на какие числа в мире не променяют своё любимое зеро.
Нельзя просто так покидать вещи, которые дарили счастье. Вещи всё помнят. Счастливые вещи помнят счастье. Карусели – счастливейшие их железок. Эту нужно лишь покрасить, поменять лампочки, пересадить ей сердце.
Теперь, когда дети выросли, а доктор сказал, что осталось мало времени, я не собирался тратить жизнь на спокойных женщин, на надёжных подруг, кухонных актрис, которые всегда говорят по сценарию.
А вы с кем коротаете ночи?
– Одна. Кручусь и плачу в подушку.
– А вам не хочется…?
– Придушить мужа? Время от времени появляется такое желание. Ненавижу тех, кто может спокойно, крепко спать.
Монт расхохотался:
– Я тоже.
Я каждый день начинаю с молитвы, чтобы он смог убежать ото всех, кто хочет сбить его с цели; чтобы не дрожал и не прятался в нору, где есть диван и телевизор, а из кухни пахнет куриным супом.
Я пробовал заинтересовать себя резными глыбами – тщетно. Карфаген оказался руинами, подсвеченными розовым утренним солнцем. В Суссе, по дороге в Тунис, в Сиди-бу-Саиде – везде, где была она, было счастье. Теперь счастье осталось в чьём-то брошенном доме в нескольких километрах отсюда.
Кто-то сказал мне, что самурай должен принять решение не позже девятого вдоха, иначе обречёт себя на мучения.
Cлайд с цитатой