Трус! Ты должен был остаться и сражаться до конца! Только глупцы затевают битвы, которые не могут выиграть!
Лучше мне получить твоё тело, пробитое пулей, и известие, что ты пал с честью,
Чем узнать, что ты струсил на поле битвы.
Трус! Ты должен был остаться и сражаться до конца! Только глупцы затевают битвы, которые не могут выиграть!
Лучше мне получить твоё тело, пробитое пулей, и известие, что ты пал с честью,
Чем узнать, что ты струсил на поле битвы.
— Лорд Утред, ужасающее зрелище!
— Так ты же трус, Хэстин, прячешься в своей крепости. Когда священники Эофервика восстали — ты сбежал. Когда Зигфрид напал на Альфреда — ты сбежал. И даже напав на монастырь, ты сбежал.
— Я забрал твою женщину.
— И пока я жив и здоров, она будет оставаться моей. Сразимся? Буду ждать тебя на поляне, приводи с собой только стражу, воины очертят поле и мы с тобой сразимся.
— Этого ты хочешь, Утред, умереть?
— Я хочу покончить со всем этим. Но скорее всего ты так и останешься трусом и не покажешь носа из крепости. О твоей трусости будут слагаться песни! Я даже сам заплачу за парочку!
– Думаю, ты слышала немало слухов об этом, так что вполне можешь придумать свою историю.
– Слухи слухами, но я хочу узнать правду.
– Мне оправдываться перед ТОБОЙ, жалкая насмешка над судьбой воина?! Какая ты предводительница? Ты из шкуры вон лезла, поддерживая мир между племенами! Я бы положил конец этому позору!
– И сколько воинов ты принёс бы в жертву своим кровожадным планам?
– А как же я буду сражаться? Что я буду делать в бою?
– Прицепишься к врагу, как пиявка, и до смерти замучаешь его дурацкими вопросами. В этом с тобой точно никто не сравнится!
Я восхищался тобой. Хотел быть похожим на тебя. Но Ярохвост был моим наставником, я любил и уважал его, он сделал меня тем, кем я стал. А ты убил его. Ты убил Ярохвоста, предал своё племя. Я скорее умру, чем пойду с тобой!
— Шаткий Тростник, — сказал он [вождь], обращаясь к молодому преступнику на его родном языке и называя его по имени, — хотя Великий Дух дал тебе привлекательную внешность, тем не менее было бы лучше, если бы ты не родился на свет. Твой голос громко раздается в деревне, в битве же он не слышен. Ни один из моих воинов не всаживает томагавка глубже, чем ты, в столб для военных упражнений. Но неприятель знает, как выглядит твоя спина, и никогда не видел, какого цвета твои глаза. Три раза тебя вызывали на бой, и три раза ты забывал дать ответ. Твоё имя никогда не будет произноситься людьми твоего племени — оно уже забыто.
Нам всем есть, что терять. В каждой битве мы рискуем оставить безутешными тех, кто нас любит.
Лучехвост оцепенел, потрясённый силой ненависти Землероя. В ней не было и следа хладнокровной рассудочности. Он не планировал своё отмщение, не вынашивал мысль о расплате, но в пылу битвы его ненависть вспыхнула, как сухой вереск от удара молнии. И Землерой, как истинный воин, искал отмщения в битве, а не дожидался случая напасть на врага исподтишка.